Читаем Маркиз де Кюстин и его «Россия в 1839 году» полностью

Маркиз де Кюстин и его «Россия в 1839 году»

«Откликнись на Кюстина. О тебе я постараюсь образумить его9. Книга читается всей Европой; пожалуйста, напиши свое мнение не о фактах, qu'il faut mepriser

сотте tell&, но о принципах, о впечатлениях, переданных откровенно».

За следующие четыре или пять месяцев переписка Тургенева изобилует упоминаниями о книге Кюстина. Он неукоснительно пересылал своим друзьям все рецензии и все нападки на нее, попадавшиеся ему под руку. 24 декабря он писал Булгакову:

«Вчера принесли мне новую брошюру: Цпсоге quelques mots sur

Custine par М.в на сорок страниц. Автора не знак?. И он нападает на твоего поганого Кюстина и защищает даже чины/ Но довольно скромно, хотя сам ошибается во многом. Главных вопросов он и не касается, а выежжает более на Петре I и на других эксожёрациях* К-на, упрекая ему и за нарушение юстеприимства: лучший бы ответ чье-то словцо: «on aurait

du lui montrer le dos: cela lui

aurait fait plaisir»3*.

Подобные суждения вынуждают снова задаваться вопросом об отношении Тургенева к Кюстину и его путешествию. Позволим себе отступление, чтобы сравнить все имеющиеся свидетельства. Тургенев в течение нескольких лет был знаком с Кюс- тином в Париже, хотя, может быть, и довольно поверхностно. В июне 1839 г. он встречался с ним во Франкфурте, а вскоре еще раз, в Киссингене. Он дает Кюстину рекомендательное письмо к своим самым близким друзьям, у которых были достаточно сложные отношения с правительством. (В книге Кюстин скрыл свои встречи с Тургеневым, а никто из друзей последнего ни словом не обмолвился о его письме). Повидавшись во Франкфурте и Киссингене, оба поехали в Россию, но разными путями. Через несколько недель они встретились снова при весьма странных обстоятельствах на почтовой станции неподалеку от Троице-Сергиевского монастыря, хотя Кюстин всего литтть накануне решил ехать этой дорогой, а Тургенев, куда-то спешивший, выехал из Москвы вскоре после него. Несомненно, Кюстин подозревал, что Тургенев был послан курьером с целью предупредить кого-то о его приезде. Во время короткой остановки оба горячо спорили, в том числе и о Польше. Из рассказа Кюстина явствует ухудшение их личных отношений и политического взаимопонимания. По всему тону разговора чувствуется, что это была уже не первая их встреча в России.

Через четыре года вышла в свет книга Кюстина. Теперь у Тургенева не нашлось ни одного доброго слова для ее автора, который стал в его глазах «поганым Кюстином». И вообще для русских лучше повернуться к нему спиной (странное предположение, если вспомнить, что именно он рекомендовал маркиза своим друзьям). Тургенев уже вполне согласен с хором казенных критиков, которых называет «нашей стороной», а саму книгу в отношении фактов — недостойной даже презрения. Но все-таки он старается побудить Вяземского высказать свое мнение по более широким проблемам, затронутым в сочинении Кюстина. Видно, что Тургенев, не желая сам выражать согласие с суждениями автора, в то же время находится под их впечатлением и хотел бы знать оценку Вяземского.

В своем труде профессор Кадо упомянул об интересной гипотезе: Тургенев, Козловский, Чаадаев, а, может быть, еще и другие, воспользовались приездом Кюстина для того, чтобы познакомить европейское общество с положением дел в России, чего сами они по понятным причинам не могли сделать22. Если это так, их могли напугать зловещие краски получившейся из этого картины, что совершенно не соответствовало их замыслу. Но историку остается лишь констатировать: весь сюжет русских знакомств Кюстина, а особенно его отношения с Тургеневым, и до сих пор окружен интригующими загадками и требует немалых усилий для будущих исследований.