Марксизм как стиль

К нулевым годам прежний пафос ослабел и мы организовали первое в Москве «Street-party» на европейский манер. Моя тогдашняя жена сшила пару десятков неизменных черных масок, которые всем очень понравились, потому что утро выдалось холодным. Одевший маску, получал так же свисток и большую мишень, наложенную на профиль классического «буржуя» с плаката Маяковского, а над головой мы подняли мой новый транспарант, на котором метровыми буквами было вышито www.anarh.ru и больше ничего. Посещаемость сайта выросла в тот день в 5 раз. На флаге, специально придуманном Димой Моделем для

Street-party, условный пешеход с дорожного знака перешагивал запретительную рамку своего мира. Художник-акционист Саша Маргорин нёс на плечах выточенного из дерева «сына» в красном галстуке и пилотке, а художница Аня Кузнецова, в шлеме лётчика, руководила многими девочками, которые синхронно взмахивали цветными метелками для пыли. Олег Киреев в радужном туркменском халате и тюбетейке выкрикивал что-то из Берроуза в мегафон, но его было слабо слышно из-за духового оркестра «Пакава Ить», создававшего общее настроение. «Клоуны свернули с маршрута» – перекрикивая музыку, докладывали милиционеры в свои рации, когда Street-party отделилось от основной колонны и хлынуло на Арбат. Там возник небольшой когнитивный диссонанс, перевернулись несколько лотков с матрешками, но в остальном всё закончилось мирно.

На следующий год движение «Свои 2000» вышло на демонстрацию в строгих костюмах, с плакатами, вроде: «испанский язык», «веб – дизайн» или «ремонт велосипедов». Каждый нёс в руках свою специальность, готов был обсудить цены на услуги с потенциальным заказчиком или безвалютно обменяться с ним на другие услуги. Так «Свои» изобрели биржу труда и радовались этому настолько, что к концу демонстрации люди в костюмах уже купались в фонтане

«Креативить» пробовала и коммунистическая молодежь, нарядившись в олигарха (в цилиндре), рабочего (перемазанный и в каске), журналиста (связанные руки и розовые очки) и батюшку (позолоченная борода и ряса). Но всё это напоминало утренник в советской школе, лишенный настоящего безумия.

Арт-марксизм

В последние годы Коля Олейников, группа «Что делать?» и другие московские художники из тех, что помоложе, организуют «Первомайский конгресс». Сутки или двое они живут все вместе, смотрят фильмы Годара и Фассбиндера, обсуждают перспективы борьбы («автономия или сопротивление?»), пьют много кофе, читают друг другу лекции, совместно готовят общую еду, рисуют плакаты, шьют знамена и в итоге выходят первого числа из своего богемного микрокоммунизма на площадь, чтобы оформить там шествие – натягивают транспаранты не только поперек, но и вдоль улиц, дабы не впускать провокаторов, полицейских и вообще отличать «своих» от «чужих». Главной силой их шествия становятся, впрочем, вовсе не художники, а «антифа» – бритые, спортивные, удобно одетые и громкоголосые молодые люди без особых иллюзий насчет своих перспектив в условиях провинциального и авторитарного капитализма: «Что Каир, что Москва, лишь борьба дает права! Нет у нас другой судьбы, кроме классовой борьбы!».

Геи

С некоторых пор, следуя логике постепенной «европеизации» первомая, к этому событию стали присматриваться местные геи. В Европе, согласно сложным феминистским теориям, дискриминация по сексуальному признаку тайно увязана с экономической эксплуатацией, и потому «секс-меньшинства» (ЛГБТ), вместе с феминистками, давно участвуют в тамошних «пролетарских шествиях». Впервые в 2011 году и в Москве небольшая «нетрадиционная» группа с радужным флагом примкнула к троцкистам, но тут же была атакована и рассеяна патриотически настроенной частью советских демонстрантов.