После ноябрьской революции 1918 года в Германии Каутский выступал как против Носке и ему подобных, так и против спартаковцев, считая и тех и других виновными в том, что они препятствовали подъему в стране движения за демократический парламент и свели на нет условия упорядоченного сосуществования классов. Он надеялся на подъем промышленности, на мирное соревнование между классами в рамках демократической республики, на восстановление политического единства немецкого пролетариата в качестве условия для создания социалистического правительства и постепенной социализации экономики. Отсюда совершенно ясно, почему в послевоенный период Каутский все более приближался к социал-демократическому большинству (в его ряды он вернулся в 1922 году) и в итоге оказался в резком конфликте с немецкими и русскими коммунистами. Он с энтузиазмом приветствовал вторую русскую революцию в феврале 1917 года и, понимая стратегическое превосходство большевиков над меньшевиками и эсерами, не выказывал себя предвзятым противником захвата власти большевиками. Но после роспуска Учредительного собрания большевиками и явного провала в России какой бы то ни было возможности демократическо-парламентского пути, после установления политической диктатуры большевистской партии и после превращения большевизма в революционную международную альтернативу «капитулянтскому» социализму в качестве обобщенной перспективы диктатуры пролетариата, построенной по большевистской модели, Каутский стал выразителем идеологической оппозиции социал-демократии большевизму. И в этом качестве – как теоретик – он на какое-то время вновь обрел международный авторитет. Две самые крупные работы Каутского, направленные против большевизма, назывались «Диктатура пролетариата» и «Терроризм и коммунизм». Оба эти труда получили широкий отклик со стороны коммунистов, и особенно со стороны Ленина и Троцкого, в чьих глазах Каутский окончательно скатился на позиции «ренегатства». Многочисленные отклики свидетельствовали о большом значении этой полемики.
Тезис, который Каутский сделал центром работы о диктатуре пролетариата, гласил, что диктатура пролетариата не должна служить ширмой для подавления демократии, поскольку без демократии, понимаемой им как формы, присущие каждому современному демократическому государству (принцип представительности, всеобщее голосование, плюрализм), невозможно достичь целей социализма.
«Для нас, – писал он, – социализм немыслим без демократии. Под современным социализмом мы понимаем не только общественную организацию производства, но и демократическую организацию общества; поэтому социализм для нас неразрывно связан с демократией. Нет социализма без демократии» [73].
Диктатура меньшинства, подобная большевистской, могла держаться, лишь опираясь на полицейский и бюрократический аппарат; неизбежным результатом этого является моральное и духовное подавление пролетариата, дискредитирующее саму идею социализма. Диктатура пролетариата, в марксистском понимании, действительно означает государство с «однопартийным» правительством, однако оно основывается на орудиях политической демократии, то есть является результатом мажоритарной воли всего общества; это не диктатура одной партии, которая держится на средствах деспотизма и, выражая волю рабочего класса, фактически представляет собой властелина всего общества.
В работе «Терроризм и коммунизм» Каутский теоретизировал о том, что диктатура большевистской партии, основанная на терроризме, кончается тем, что порождает режим политически и социально привилегированных слоев общества, режим самого настоящего «нового класса функционеров» [74], чье политическое призвание – это новая форма бонапартизма, то есть деспотизма вооруженного меньшинства над беззащитным большинством.
Полемика против большевизма стала константой всей деятельности Каутского, вплоть до его смерти в 1938 году, и он вел эту полемику в своих многочисленных работах. В лице упрочившегося сталинизма он увидел новое доказательство той самой «судьбы», которая толкала большевизм к тирании, еще более чудовищной, нежели «цезаризм».
Абдусалам Абдулкеримович Гусейнов , Абдусалам Гусейнов , Бенедикт Барух Спиноза , Бенедикт Спиноза , Константин Станиславский , Рубен Грантович Апресян
Философия / Прочее / Учебники и пособия / Учебники / Прочая документальная литература / Зарубежная классика / Образование и наука / Словари и Энциклопедии