Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск 1.

«Ирония всемирной истории ставит все вверх ногами. Мы, „революционеры“, „ниспровергатели“, мы гораздо больше преуспеваем с помощью легальных средств, чем с помощью нелегальных или с помощью переворота. Партии, называющие себя партиями порядка, погибают от созданного ими же самими легального положения» [39].

Но этот рост в условиях легальности приводит к качественному перевороту, когда начинается подлинная революция, и в конечном счете к борьбе за власть. В письме Полю Лафаргу от 12 ноября 1892 года Энгельс пишет:

«Вы видите теперь, каким великолепным оружием вот уже сорок лет является во Франции всеобщее избирательное право, если бы только умели им пользоваться! Это дольше и скучнее, чем призыв к революции, но это в десять раз вернее и, что еще лучше, с безупречной точностью указывает день, когда нужно будет призвать к вооруженной революции. Больше того, десять шансов против одного, что всеобщее избирательное право, разумно используемое рабочими, заставит власть имущих нарушить законность, то есть поставить нас в положение, наиболее благоприятное для совершения революции».

За этими проблемами объективного революционного процесса и революционного импульса, которые глубоко занимают позднего Энгельса, скрывается другая фундаментальная проблема, а именно: в какой мере законы товарного производства на стадии его полного развития, применение закона стоимости с учетом национальных особенностей каждой страны не только вызывают обострение социальных противоречий и обусловливают постоянное объективное кризисное состояние, но и высвобождают субъективные возможности для революционного переворота, одновременно блокируя их? Иными словами: в какой мере развитие капиталистического товарного производства, воздействие закона стоимости на все сферы общественной жизни создают не только объективные условия для революционных преобразований? Ибо с развитием товарного производства овеществление социальных отношений во все большей степени завладевает также сознанием и поведением пролетариата.

Роль докапиталистического способа производства и присвоения в революционном процессе

Социалистическое движение имеет целью преодоление процесса экспроприации производительных сил людей – экспроприации, неотделимой от развертывания этого процесса, – который осуществляется в капиталистической организации общества и в восстановлении, на более высоком уровне развития цивилизации, первоначальных и естественных демократических форм человеческого общения и контроля за объективными условиями жизни. Примером тому могут служить органы самоуправления в виде советов. Но докапиталистические формы производства и собственности имеют в определенном смысле и более узкое значение. Маркс и Энгельс, особенно поздний Энгельс, уделяли этим докапиталистическим формам производства и собственности много внимания. И делали они это не только с целью вскрыть, каким образом происходило первоначальное накопление, но и потому, что в некотором смысле положительно оценивали коллективистские утопии, полагая, что архаичные формы общинной собственности и традиционные формы ассоциации и корпорации могли бы сыграть положительную роль в революционном процессе. Энгельс упоминает об обширных специальных исследованиях Маркса, посвященных «разнообразию форм земельной собственности и эксплуатации сельскохозяйственных производителей в России», – исследованиях, первоначально предназначенных для отдела «Капитала» о земельной ренте, где «Россия должна была играть такую же роль, какую играла Англия в книге I при исследовании промышленного наемного труда» [40].

Вопросы, которые Вера Засулич адресует Марксу и Энгельсу, вращаются в основном вокруг одной проблемы, а именно: действительны ли для русского общества фазы распада традиционных форм производства и собственности, анализируемые Марксом применительно к западноевропейскому капитализму, или же можно избежать фазы разрушения русских общинных институтов капиталистическим производством и непосредственно преобразовать докапиталистическую коллективную собственность в коллективную социалистическую собственность?