Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск второй

Анализ русской революции и отношений между Россией и Германией обогатился у Каутского важным элементом в ходе спора с Вернером Зомбартом. Главное утверждение Зомбарта гласило, что Соединенные Штаты отныне являют всему миру образец капиталистического развития и что передовые страны Европы в конечном счете пойдут по указанному ими пути. Каутский ответил, что было бы заблуждением считать, будто в мире существуют образцы, годные для всех. «Парадокс» германской ситуации, добавил он, заключается в том, что Германия находится в известном смысле на полпути между Соединенными Штатами и Россией. «Экономика Германии ближе к американской, политика же германская ближе к русской», так что «обе эти страны являют нам наше будущее». В этом смысле задача немецкого пролетариата носила специфический характер: нести борьбу с аппаратом власти, не оставляющим места для демократии (здесь имелась, хотя и относительная, аналогия с российской ситуацией) и в то же время опирающимся на самую развитую экономику Европы (здесь была аналогия с американской ситуацией)

[278].

Таким образом, если специфика германской ситуации состояла в ее одновременно «русском» и «американском» характере, то специфику ситуации в России следовало видеть в переплетении двух противоречивых элементов: первостепенной роли пролетариата в ходе революционной борьбы и буржуазной природы революции по социально-экономическим причинам (бремя отсталости). Передовым политическим условиям соответствовали отсталые социально-экономические условия. В результате русская революция должна была приобрести характер долговременной, «перманентной революции». В России вряд ли можно было предвидеть создание подлинного буржуазно-демократического строя. Ведущей политической силой русской демократии в борьбе сначала за капиталистическую модернизацию, а затем за социализм призван был стать пролетариат. В свою очередь русская революция приводила в движение международный революционный процесс: «Перманентная революция, следовательно, именно то, что нужно пролетариату в России»[279]

.

Разумеется, с учетом структуры российской экономики гигантское значение в России приобретал аграрный вопрос, а стало быть, и проблема отношений между пролетариатом и крестьянством. Каутский подчеркивал, что в России в отличие от развитых стран Европы крестьянство играло не консервативную, а революционную роль, хотя и в буржуазно-демократическом смысле. Дворянство и буржуазия в России единым строем выступали против крестьянских требований, в защиту крупной земельной собственности[280], поэтому только рабочие могли быть союзниками крестьян

[281].

В анализе Каутского сохранялся нечеткий подход к экономическому содержанию союза пролетариата и крестьянства в России. Каутский понимал, что рабочие нуждаются в поддержке крестьянства для завоевания демократии, но в первое время считал, что рабочие не заинтересованы в создании условий для возникновения мелкой крестьянской собственности, которая станет в будущем препятствием на пути формирования социалистического сельского хозяйства. Он советовал поэтому русскому пролетариату соблюдать известный «нейтралитет» в борьбе крестьянства с крупными собственниками[282]

. Вскоре, однако, эти колебания были изжиты, и из-под пера Каутского вышло его самое цельное исследование о русской революции, получившее полное одобрение Ленина.

Это исследование под названием «Движущие силы и перспективы русской революции» увидело свет в ноябре 1906 года. Оно содержало существенно новый элемент, связанный именно с углублением анализа отношений между пролетариатом и крестьянством. Аграрный вопрос в России, утверждал Каутский, может быть решен только с помощью революционных мер, ломкой снизу отношений собственности. Путь законности и постепенных улучшений, предлагавшийся либеральными течениями, наиболее чуткими к запросам крестьянства, и предполагавший переход земли к крестьянам за выкуп, не может быть принят. Подобный путь привел бы к финансовому истощению крестьянства, которое как раз всего острее нуждалось именно в капиталах для обновления, модернизации сельского хозяйства. Лишь промышленные рабочие в России готовы были последовательно поддерживать выводную для крестьян аграрную программу. Но для осуществления такой программы хозяйственной модернизации необходимо было сломать всю структуру российского государства и российского общества: