Марксизм в эпоху III Интернационала. Часть первая. От Октябрьской революции до кризиса 1929 года. Выпуск первый

«Принимая во внимание, что в Западной Европе и Америке, где рабочие массы организованы в профессиональные союзы и политические партии и где поэтому можно лишь в очень редких случаях рассчитывать на непосредственно возникающие движения, коммунистические партии обязаны стремиться путем утверждения своего влияния в профессиональных союзах, путем усиления давления на другие партии, опирающиеся на пролетариат, начинать совместную борьбу за ближайшие интересы пролетариата. Причем в случае, если в эту борьбу будут втянуты некоммунистические партии, задача коммунистов будет состоять в том, чтобы заранее подготовить рабочие массы к возможности предательства со стороны некоммунистических партий в любой момент борьбы. Коммунисты должны по возможности обострять положение и доводить дело до того, чтобы в случае необходимости быть способными самостоятельно продолжать ее (ср. „Открытое письмо“ Объединенной коммунистической партии Германии, являющееся образцовым изложением данной тактики). Если давление коммунистической партии в печати и в профессиональных союзах окажется недостаточным, чтобы повести пролетариат единым фронтом в бой, то коммунистическая партия обязана самостоятельно вести в бой значительные массы пролетариата. Она обязана нарушить пассивность масс путем организации боевого пролетарского меньшинства»[1196]

.

4. Политика единого фронта

Итак, поворот вправо, то есть переход к политике единого фронта, имел свои объективные и субъективные рамки. Социал-демократия была очень мало настроена действовать вместе с коммунистами; со своей стороны большевики не собирались ни прекращать преследования меньшевиков и эсеров, ни допускать их легального существования. Это было наибольшим препятствием для примирения Коминтерна и европейских социалистов, в частности, с 2½ Интернационалом. Эти и без того узкие рамки впоследствии сузились еще больше не только вследствие компромисса с левым крылом по тезисам «о тактике», но в основном из-за того, что два выдающихся лидера, которые могли провести на практике новую политическую линию, были выведены из III Интернационала: Серрати временно, а Леви окончательно. Пространство для проведения политики единого фронта оказалось ограничено также географически: оно включало лишь те страны, где коммунистические партии были так сильны, что могли заставить социал-демократов считать себя их партнерами. (В действительности речь шла только о нескольких европейских капиталистических государствах; именно они были основой проведения политики Коминтерна.)