Марш Смерти Русского охранного корпуса

Насколько можно понять, коснулась вербовка и содержавшихся в румынских лагерях советских военнопленных. Среди них оказался даже один 22-летний испанец. Во время гражданской войны в Испании он, как тысячи других испанских детей и подростков, был вывезен в СССР. Там, в Одессе, он учился на слесаря, а с началом войны поступил в авиашколу. В 1942 г. даже, якобы, летал над Берлином, но затем был переведен в диверсионные части и дважды забрасывался в немецкий тыл, во второй раз – попав в плен, откуда бежал. Третья заброска, на этот раз на территорию подконтрольную румынам, снова закончилась пленом, в котором он записался в РОК. Известно, что он был женат на советской девушке-враче[487].

В рядах Красной армии, в том числе в авиации и диверсионных подразделениях НКГБ воевали сотни испанцев, многие из которых погибли, пропали без вести или перешли на сторону противника[488]

, поэтому, не зная даже имени этого солдата, восстановить его судьбу точнее не представляется возможным.

Исходя из общих статистических данных и некоторых известных персоналий, можно сделать вывод, что кроме жителей восточных областей Румынии в 1943–1944 гг. в рядах РОК появлялись и другие советские граждане. Можно предположить, что большая часть из них была набрана среди отступавших вместе с немецкими войсками беженцев и находившихся в европейских странах «восточных рабочих». В качестве примера приведем биографию безымянного добровольца, «кулацкого сына», родившегося в августе 1924 г. в станице Ловлинской на Кубани. В 1942 г., будучи студентом института механизации, он был мобилизован в Красную армию. Не в силах переносить голод и морозы, при первой же возможности сдался немецким войскам. Через полгода был освобожден из плена и вместе с семьей бежал от наступающих советских частей в Буковину, где и вступил в ряды РОК[489]

.

Известны также подробности биографии родившегося в 1926 г. колхозника Василия Горы из села Арнаутка Николаевской области. Согласно советским документам, он был «угнан» в сентябре 1943 г., а с января следующего года служил в частях РОК в Ягодине. В мае 1945 г. Гора перешел к партизанам и после войны был репатриирован в СССР. Еще одним служившим в корпусе советским гражданином-украинцем был старший стрелок Олександр Конюшенко. Он родился в 1924 г. в Полтаве и погиб в последние месяцы войны под Бусовачей [490]

.

В середине 1944 г. на имя Штейфона писала русская «восточная работница» из Германии, просившая принять ее на службу. О себе эта девушка с инициалами «А.К.» писала, что ей 22 года, в возрасте 18 лет она была подсудимой, на работу в Германию отправилась добровольно. Старшим врачом РОК были приняты меры для зачисления ее медсестрой в полулазарет корпуса[491].

Примечателен эпизод, когда агитаторы РОК вели работу в придунайских селах Болгарии, населенных переселенцами из России и Бессарабии. Многие из них имели советское гражданство. 3 августа 1943 г. посол СССР Александр Лаврищев подал по этому поводу представление в МИД Болгарии, на которое получил разъяснение, что это были одетые в немецкую форму «власовцы», нелегально перешедшие границу с Румынией[492]

.

6 июня 1944 г. через территорию Румынии прибыла и влилась в ряды корпуса особая группа Петра Голофаева, ранее действовавшая под эгидой СД в южных и юго-восточных областях Украины. Подразделение целиком было включено в состав 5-го полка, став его конным взводом (фактически – охотничьей командой) [493]. В числе прибывших оказалась и жена командира группы, Нина, которая, по ее собственным славам, совмещала функции санитарки и пулеметчицы. В своем послевоенном интервью Голофаева высказывала совершенно неправдоподобные утверждения, что она имела звание унтер-офицера (нисколько не смущаясь, что в Вермахте и войсках СС женщина не могла иметь какого-либо звания в принципе) и была награждена Железным крестом I класса[494]. Ее действительный правовой статус в рядах РОК остается открытым. Очень вероятно, что она не имела его вовсе.

В украинской эмигрантской литературе можно найти записанные со слов сослуживцев имена, по крайней мере 11 украинцев-галичан (стрелки и один ефрейтор), служивших в РОК и погибших в последние два года войны. Речь идет об уроженцах современных Львовской (в том числе львовянин Илько Клилюс), Тернопольской, Хмельницкой областей Украины и Подкарпатского воеводства Польши. Большая часть из них однозначно не могла относиться к группе бывших польских военнопленных, о которых вспоминал Соколов – лишь один из них, стрелок Володимир Придивус, родился 1 июня 1916 г., а девять других были молодыми людьми 1921–1927 гг. рождения. Исключение составляет уроженец польского Ярослава стрелок Петро Цихоцкий (погиб 27 февраля 1945 г. в Боснии), дата рождения которого не известна. По нашему мнению, речь, возможно, идет об упоминавшемся выше молодом офицере Чеховском[495].