Марш Теней

Анисса была маленькой и хрупкой (даже сейчас, когда приближались роды), однако обладала даром приковывать к себе внимание окружающих. Бриони называла ее Шумной Мышкой.

— А вы принимали тот эликсир, что я для вас сделал? Королева махнула рукой.

— Ах, тот! От него у меня внутренности завязываются узлом. Могу я вам сказать или это неприлично? Мой кишечник уже несколько дней не работает.

Баррик решил, что ему достаточно дамских секретов. Он поклонился мачехе и отошел к дверям. Анисса еще немного поговорила с Бриони, посетовала на отсутствие новостей из Иеросоля, пожаловалась, что письмо от Олина принесли Кендрику, а не ей… Наконец Бриони откланялась и присоединилась к брату.

Стоя поодаль, они наблюдали, как Чавен заботливо осматривает королеву. Он задавал вопросы обыденным тоном, который скрывал от внимания Баррика то, как маленький толстый доктор приподнимает королеве веки и принюхивается к ее дыханию. Женщины вновь занялись вышиванием и разговорами. Возле кровати остались лишь пожилая повитуха, ревниво наблюдавшая за каждым движением врача, и Селия — она держала госпожу за руку и выслушивала ее болтовню как великую мудрость.

— Ваши высочества Бриони и Баррик! — Чавен одной рукой поддерживал королеву, а другой вытащил из кармана часы на цепочке. — Приближается полдень, и я вспомнил о своем плане. Я говорил вам, что хотел установить большой маятник на фасаде храма Тригона, чтобы все могли знать точное время? Но иерарху почему-то не нравится моя идея…

Близнецы внимательно выслушали его рассуждения о грандиозном и, скорее всего, неосуществимом плане, потом извинились, попрощались с мачехой и поспешили прочь из башни Весны. Им предстоял длинный переход через внутренний двор. Стражники, поджидавшие их, сплетничали с охраной королевы. При виде близнецов они устало поднялись и двинулись вслед за принцем и принцессой.

На этот раз в огромном Королевском зале Предела (только семейство Эддонов называло его «тронной комнатой», ведь для них замок был домом, а не только твердыней власти) собралась толпа людей куда более представительных по сравнению с пестрой утренней братией. Бриони почувствовала беспокойство. В зале было полно военных, вдоль стен просторного помещения стояли гвардейцы, в отличие от охраны близнецов не позволявшие себе ни свободных поз, ни болтовни.

Среди вельмож принцесса увидела Авина Броуна, графа Лендсендского. Броун был комендантом замка Южного Предела, а значит, одним из самых влиятельных людей в королевстве. Несколько десятилетий тому назад он сделал правильный выбор, поддержав после неожиданной смерти принца Лорика его брата — юного наследника престола Олина Эддона. Король Остин лежал на смертном одре, сердце его не выдержало утраты. Некоторое время стране угрожала гражданская война, поскольку несколько влиятельных семей стремились навязать своих опекунов малолетнему наследнику. Однако Броуну удалось заключить нечто вроде договора с семейством Толли из Саммерфильда — родственниками Эддонов и основными претендентами на влияние в Южном Пределе. С помощью Стеффанса Найнора и других аристократов Броун сумел сохранить престол для Олина, обойдясь без опекунов. Когда отец близнецов достиг совершеннолетия и начал править самостоятельно, он не забыл такой преданности: на Броуна градом посыпались титулы, земли и высокие должности. Была ли верность графа Лендсендского истинной или он опасался, что, поддержав семью Толли, не получит никакой власти? Этот вопрос никогда не обсуждали. Все знали, насколько проницателен Броун, как он умеет просчитывать события. Даже сейчас, разговаривая с придворными дамами и кавалерами, он неотрывно следил за гвардейцами: все ли стоят ровно, не согнул ли кто колено, не слышно ли разговоров.

В зале присутствовал и Гейлон Толли, герцог Саммерфильдский. Впрочем, пришли и другие члены королевского совета: Найнор, последний из первоначальных союзников Броуна, первый кузен двойняшек Рорик, герцог Далер-Трота, граф Блушо, Тайн Олдрич и еще с десяток вельмож — в лучших своих нарядах. Глядя на них, Бриони ощутила приступ негодования.

«Этот посол прибыл из страны, где держат в плену нашего отца, — подумала она. — А наряжаемся для него, словно он почетный гость?»

Но когда она шепотом сообщила эту мысль Баррику, тот лишь пожал плечами.

— Ты и сама прекрасно знаешь, для чего это делается. Посмотри, здесь собралась наша сила! — с горечью сказал он. — Они похожи на петухов перед боем.

Она взглянула на черный наряд брата и едва удержалась от готовых сорваться с губ слов: «И они еще говорят, что мы, женщины, слишком озабочены внешним видом!»