Марш Теней

Трудно было вообразить, чтобы придворная дама надела на себя что-либо, хотя бы отдаленно напоминающее эти нелепые паховые пластины, как у герцога Рорика и у других мужчин: громадные выступы, украшенные драгоценностями и искусным шитьем. Бриони попыталась представить себе, что соответствовало бы этим деталям наряда в женском костюме, и невольно рассмеялась. Но это был нерадостный смех. Все утро она терзалась страхами, чувствуя, как враждебные силы мертвой хваткой сжимают ее семью, и вырвавшийся смех походил на припадок: однажды начавшись, он может никогда не закончиться, и тогда ее вынесут из зала, хохочущую и плачущую одновременно.

Девушка оглядела зал, где свечи горели даже в полдень. От созерцания темных гобеленов, изображавших сцены прошедших веков и жизнь давно почивших предков, ей стало душно и жарко, словно ее окутали грудой тяжелых одеял. За высоким окном были видны лишь серая известняковая стена башни Зимы и узкие полоски холодного неба. Странно, почему из окон окруженного водой замка, из его главного зала, совсем не видно моря?

«О боги, ну когда же начнется церемония?» — взмолилась Бриони, начиная задыхаться.

Божественные силы будто сжалились над ней. Толпа у входа зал загудела, и несколько вооруженных людей в камзолах с эмблемой Иеросоля, издалека похожей на золотой панцирь улитки, встали по обе стороны дверей.

Когда в зал вошел темнокожий человек, Бриони на мгновение показалось, что весь шум произошел из-за Шасо. Но в следующую секунду она вспомнила слова Саммерфильда. Посол подошел ближе к помосту, где стояло кресло Кендрика — чуть впереди более массивного трона, и Бриони заметила, что этот человек гораздо моложе главного оружейника Южного Предела. Незнакомец был красив; по крайней мере, так показалось принцессе. Впрочем, она с удивлением обнаружила, что ей трудно судить о внешности человека, так сильно отличавшегося от ее соотечественников. Посол высок и строен, чего нельзя сказать о главном оружейнике, да и кожа у него темнее, чем у Шасо, а жесткие кудрявые волосы связаны в узел на затылке. Он двигался уверенно и грациозно. Покрой его платья — узкие штаны и серый камзол с разрезами — был элегантным; впрочем, кавалеры при сианском дворе всегда отличались элегантностью. Рядом с послом рыцари Иеросоля выглядели бледнолицыми куклами, бряцающими металлом.

Посол подходил ближе, и всем уже казалось, что он собирается совершить немыслимый поступок: подняться на помост, где сидит принц-регент. Однако в последний момент чужеземец остановился.

Один из рыцарей с золотой улиткой на камзоле вышел вперед, откашлялся и произнес:

— Ваше высочество, позвольте представить вам лорда Давета дан-Фаара, посла Лудиса Дракавы, лорда-протектора Иеросоля и всех территорий Крейса.

— Может быть, Лудис и является протектором Иеросоля, — медленно ответил Кендрик, — но он еще и специалист по принудительному гостеприимству, жертвой которого стал мой отец.

Давет кивнул, улыбнулся и голосом, похожим на шипение большой кошки, произнес:

— Да, лорд-протектор — хлебосольный хозяин. Не многие его гости покидают Иеросоль, не изменившись.

По толпе пробежал негодующий шепот. Посол Давет хотел что-то добавить, но тут в дверях появился Шасо, одетый в кожаные доспехи. Лицо его напоминало маску.

— О, я надеялся увидеть моего учителя. Приветствую тебя, морджиа Шасо, — произнес Давет.

Толпа снова зашумела. Бриони посмотрела на Баррика, но тот был смущен не меньше ее. Что это значит?

— У нас есть дела, — нетерпеливо заметил Кендрик. — Когда мы их завершим, будет время поговорить и даже возобновить старые связи, если таковые имеются. Позвольте также сообщить вам, что лорд Давет находится под защитой королевского закона, и до тех пор, пока его миссия носит мирный характер, никто не посмеет угрожать ему или причинить ущерб. Итак, лорд, мы вас слушаем.

Лицо принца оставалось суровым. Слова эти он говорил по обязанности, не более того.

В отличие от Кендрика Давет смотрел на окружавшие его рассерженные лица и улыбался так, словно находиться в этом зале — предел его мечтаний. Взгляд его скользнул по Бриони, замедлил движение и снова вернулся к принцессе. Улыбка посла стала еще лучезарнее, и Бриони с трудом сдерживала дрожь. Если бы она не знала, кто этот человек, то могла бы почувствовать интерес, даже удовольствие. Но сейчас ее словно коснулось черное крыло — то, что пригрезилось ей вчера. Та самая тень, что нависла над королевством.

От долгого молчания посла, от его оценивающего взгляда у Бриони появилось ощущение, будто она не одета и все взгляды устремлены на нее.

— А наш отец? — громко, намного громче, чем хотелось, спросила она. — С ним все в порядке? Я надеюсь, он в добром здравии.

— Бриони! — воскликнул Баррик.

Он смутился, когда сестра заговорила с послом. Но она не могла позволить чужеземцу таращиться на нее, словно на лошадь, выставленную на продажу. Она королевская дочь!

Давет слегка поклонился и ответил:

— Да, моя госпожа, с вашим отцом все в порядке. Я ведь привез письмо от него. Видимо, принц-регент еще не показал его вам.