Маршалл 3

Тухачевский стоял на мосту через Москву-реку и любовался открывающимися видами Кремля. В те недолгие часы, в которые он мог немного отдохнуть, вместо сна Михаил Николаевич наслаждался вот такими прогулками под ручку со своей Ольгой. Ему было безумно больно и стыдно перед ней, что из-за дел не может уделять ей достаточно внимания. Вот и пытался исправиться. Чуть ли не шатался от усталости, но любимую женщину выгуливал, даря ей минуты радости и тепла.

Хотя, конечно, все это было очень странно. Ведь изначально союз заключался по строгому расчету с обеих сторон. Да, не без симпатии, но.... А потом, как-то так получилось, что симпатия стала быстро и плавно перерастать во что-то большее. Неожиданно и удивительно, но, Ольга и Михаил оказались, словно созданы друг для друга. А потом, когда родился вполне здоровый, даже несмотря на весьма неюный возраст родителей, ребенок... всем стало окончательно ясно, что более крепкой и гармоничной 'ячейки общества' не найти....

- Завтра Вася приезжает. Звонил.

- Отпуск?

- Да. После ранения. - Покачала головой Ольга. - Два сквозных в ногу.

- Надолго?

- На квартал, а там как видно будет.

- Он у нас остановится?

- Не знаю пока. Ты чего? - Вдруг испугалась Ольга, видя, как Михаил начал морщиться и расстегивать воротник. - Миш, ты чего?

- Сердце... - с трудом выдавил Тухачевский, уже опираясь о парапет Большого Каменного моста... Хорошо, что сотрудник НКВД, ведущий штатное наружное наблюдение своевременно заметил неладное и успел вызвать машину. Впрочем, даже это не сильно помогло Ольге пережить этот день, доставивший ей немало седых волос. Слишком уж она прикипела к мужу.

Вечер того же дня

Ольга с заплаканным, отрешенным лицом сидела на лавочке в коридоре госпиталя. В отделение реанимации ее не пускали и ничего не сообщали, а потому она просто ждала, боясь услышать что-то ужасное. Мимо кто-то постоянно ходил. Что-то говорили. Но все это было где-то там. За гранью. Как будто не с ней.

- Ольга, - раздался рядом знакомый голос. Совсем рядом. Словно кто-то говорил ей чуть ли не в ухо. - Ольга! - Еще настойчивее позвали ее.

- А? - Ответила она, будто выйдя из какого-то транса. Обернулась и встретилась глазами со знакомыми умными и внимательными глазами, укрытыми за бессменным пенсне.

- Вы как себя чувствуете? - Вкрадчиво спросил Лаврентий Павлович.

- Не знаю, - все еще отрешенно ответила Ольга. - Как он?

- Врачи обнадеживают. Если бы вовремя не доставили, мог умереть, а так, жить будет. Инфаркт. Общее переутомление. Ничего не поделаешь. Война. Даже в тылу люди не щадя себя трудятся.

- Мне можно к нему? - Со слезами на глазах, спросила Ольга.

- Сегодня - нет. Он еще под наркозом. Завтра после обеда за вами заедет машина. Я поговорю о том, чтобы вас на время освободили от обязанностей...

Спустя два часа

- Инфаркт? - Недовольно переспросил Сталин.

- Так точно. - Кивнул Берия. - Подробности диагноза пока уточняются, но уже сейчас можно точно говорить о естественных причинах. Врачи ссылаются на общее переутомление. Он ведь спит по несколько часов в сутки.

- Сейчас всем тяжело, - холодно произнес Сталин. - Как быстро он сможет встать в строй?

- Не меньше месяца. По крайней мере, Лукомский и Чернов сказали, что ровно столько и продлиться строгий постельный режим. А дальше нужно будет смотреть по ситуации.

- Не было печали... - покачал головой Хозяин.

- Если все пойдет по плану, то его присутствие не так уж и нужно, - потер лоб Берия. - Он потому и упал с инфарктом, что работал на износ и успел все подготовить. Генеральный штаб и командующие фронтами должны сами справиться. А ко второй стадии он должен подтянуться.

- Будем надеяться... - тяжело вздохнул Иосиф Виссарионович, потирая виски. Ему и самому нужно хорошенько выспаться, чтобы вот так же не упасть... ведь он не имел права даже умереть до победы.

Глава 8

9 июня 1942 года. Берлин

Гальдер который час сидел возле камина и задумчиво курил. Два дня назад началось контрнаступление русских. Вроде как 'неожиданное', хотя оно давно напрашивалось. Да и контрнаступлением это назвать можно было только с огромным трудом, так как никакого решительного натиска со стороны Вермахта не получилось даже условно. Не наступление, а какое-то недоразумение. Не так он представлял себе войну... не так. Да, впрочем, оно и к лучшему, наверное. По крайней мере, меньше немцев погибнет в этой бессмысленной затее.

Хотя Гитлер, по слухам, заходился в истерике, ибо совершенно не понимал, почему его доблестные арийские войска не желают побеждать и так легко откатываются под ударами русских. А главное - его чудовищно раздражали сдачи в плен иногда целыми батальонами. Что и говорить о тыловых службах, которые даже не пытались оказывать сопротивление прорвавшимся механизированным колоннам противника и его парашютистам....

- Вы позволите? - В дверях стоял Дениц.

- Да, проходите, - вежливо кивнул Гальдер. - Как там дела? - Он махнул головой в сторону улицы.