Мартин Борман. Неизвестный рейхслейтер. 1936-1945

Определенно лишь одно: Борман хотел выбраться из Берлина живым, и последний шанс для этого появился. У миссии Кребса был один осязаемый результат. Русские впервые получили представление о том, где находится бункер и кто в нем обитает. Их артиллерийский обстрел имперской канцелярии стал более яростным и точным. Им противостояла лишь боевая группа Монке, наскоро сформированная часть из почти трех тысяч моряков, пожилых ополченцев, членов гитлерюгенда и эсэсовцев. У них заканчивались боеприпасы.

О спасении из осажденного бункера при дневном свете не могло быть и речи, поэтому Борману пришлось до ночи терпеть русскую канонаду и опасаться того, что русские могли захватить бункер в любой момент. Фактически, под его командой оставалось около шестисот солдат, партийные работники, госслужащие, секретари-женщины, которые остались в комплексе бункеров. Но со смертью Гитлера Борман больше не внушал беспрекословного подчинения. Он был одним из потенциальных беглецов, как и все другие, большинство из которых неистово носились вокруг «как цыплята с отрубленными головами», по выражению одного из обитателей бункера.

Возможен был лишь один план побега. Ушло время, когда можно было улететь на легком самолете или использовать какие-либо другие экзотические средства. Напротив канцелярии находилось метро. В разные промежутки времени ночью обитатели бункера покидали его, пробирались через ряд тоннелей и проникали в метро. Затем они шли по путям, не замечаемые русскими солдатами, которые находились над метро, пока не достигали станции Фридрих– штрассе. Здесь они выходили на поверхность, надеясь оказаться на территории, еще удерживавшейся остатками боевой группы Монке. В нескольких ярдах от станции Фридрихштрассе находился мост Видендаммер, связывавший берега реки Шпре. При помощи отрядов боевой группы Монке беглецы перебирались через мост и затем уходили через северо-западные пригороды Берлина к Дёницу или в какое-либо другое безопасное место.

Для Бормана единственной альтернативой этому плану было бы самоубийство. Для понимания того, каковы были шансы у Бормана, имеют значение четыре человека: однорукий лидер гитлерюгенда Артур Аксман, Эрих Кемпка, доктор Людвиг Штумпфеггер и Вернер Науман.

Кемпке было 35 лет. Он родился в Рейнской области в шахтерской семье выходцев из Польши, одним из девяти братьев и сестер. В возрасте 14 лет бросил школу, чтобы стать учеником электромеханика. С 1932 года работал шофером Гитлера. Кемпка восхищался Гитлером, но к Борману относился иначе. «Те из нас, – вспоминал он, – которые работали долгое время рядом с этим дьявольским персонажем, ненавидели его».

Доктор Людвиг Штумпфеггер являлся компетентным врачом-ортопедом, специализировавшимся на восстановлении костей. Он занял свой пост последнего личного хирурга Гитлера по рекомендации врача Гиммлера, доктора Карла Гебхардта, в клинике которого работал. Ростом в шесть с половиной футов (больше 2 метров), Штумпфеггер носил чин штандартенфюрера (полковника) СС. Он тоже восхищался Гитлером. Хотя Штумпфеггер не был таким шарлатаном, как прежние врачи Гитлера, он проводил медицинские эксперименты на узниках концентрационных лагерей. В последние несколько дней он снабжал обитателей бункера капсулами с ядом.

Вернер Науман, некогда статс-секретарь министерства пропаганды, был назначен Гитлером преемником Геббельса на посту главы министерства. Науман стал членом нацистской партии с 19 лет. Теперь, в 35 лет, он был магнетическим оратором с фанатичным блеском в глазах, завораживающих аудиторию.

Не каждый обитатель подземелья пожелал спасаться подобно Борману, Аксману, Кемпке, доктору Штумпфеггеру и Науману. Генералы Бургдорф и Кребс остались в бункере. На следующий день поисковая группа русских обнаружит их трупы. Вероятно, они застрелились.

Геббельс заметил, что не собирается проводить остаток жизни «таскаясь повсюду как вечный беглец». Он также расписался в своей решимости «покончить с жизнью, которая не будет иметь ценности для меня, если я не буду тратить ее на службе фюреру и рядом с ним…».

По крайней мере, этим словам он остался верен. Около 8.30 вечера Йозеф и Магда Геббельс отправились без сопровождения в сад имперской канцелярии. Их шестеро детей уже были отравлены ядом. В саду эсэсовец, подчинявшийся Геббельсу, выполнил его последний приказ. Он заключался в том, чтобы застрелить Геббельса и его жену.

Борман не проявил интереса к кончине Геббельса. Облить трупы нового рейхсканцлера и его супруги бензином и поджечь их выпало на долю адъютанта Геббельса, Гюнтера Швегермана. Пока трупы горели, Борман переместился в другой бункер под зданием новой имперской канцелярии. Отсюда должны были отправляться группы беглецов, поскольку полковник СС Гюнше предпринял меры для уничтожения самого бункера фюрера.

Эрих Кемпка, Артур Аксман и сотни других обитателей бункера опередили Бормана, который начал попытку собственного побега около 1.30 ночи. В небольшую группу Бормана входили доктор Штумпфеггер, Вернер Науман и Гюнтер Швегерман.