Маша Орлова. Тетралогия (СИ)

Она собиралась сказать ему, что с радостью так и сделает, но Город уже просыпался. Холод под её рукой сделался невыносимым. Он поднялся вверх и впервые – по собственному желанию – стал видимым для всех. Высокий человекоподобный силуэт – ростом под самый потолок, – он казался сшитым из мешковины и старых лоскутков, сотканным из слишком густого тумана и дыма. Вместо лица была смятая материя, вместо рук и ног – полые отростки реальности.

– Я поеду с вами, – обречённо сказала Вета. – Мы поедем.

Автоматические двери бизнес-центра застряли в неопределённом положении. Антон протиснулся между не до конца съехавшимися створками и предъявил выскочившему охраннику удостоверение.

– Центр, открывайте.

– Наконец-то вы приехали! Всё утро звоню в дежурную часть, а мне говорят, что все оперативники сейчас заняты. У нас тут такое творится, что бежать хочется.

Сабрина без усилий прошла мимо заклинивших створок следом за Антоном. Вета ещё постояла на открытом воздухе, воображая, что видит чистое небо в последний раз, и Город потянул её внутрь.

В просторном холле было пусто и тревожно. Лысеющий охранник, крест-накрест перечёркнутый оружейными ремнями, махнул рукой в сторону пропускных терминалов.

– Это началось примерно в четыре утра. Электричество выключили, я звонил на подстанцию – там ничего понять не могут. Вместо воды из кранов хлещет какая-то чёрная дрянь. Запах болота. И ещё это… слышите? Слышите, да?

По пустым коридорам разнёсся жуткий скрежет металла об металл, долгий, переходящий с одной ноты на другую, жуткий и говорящий. Вета вздрогнула.

– Скрипач, – чётко выговорила Сабрина, развернулась и ушла в сторону шахты лифта.

– Не работает, – крикнул ей вслед охранник.

– Ключи от выхода на крышу, – потребовал Антон.

– У старшего по смене.

На двадцатый этаж они пришли чуть запыхавшись: Антон и старший по смене, бряцающий связкой магнитных ключей. Сабрина уже ждала их там, у металлической двери, намертво впаянной в проём. Вета с охранником отстали на три этажа.

Начальник охраны бессмысленно подёргал за ручку, попробовал зачем-то все ключи – один за другим. Дверь стояла намертво. Он развёл руками. Город рванулся туда, но Вета отчаянным усилием удержала его.

– Чёрт знает, что такое, – пробормотал охранник у неё над ухом.

Начальник смены глянул в их сторону и, кажется, заметил Город, потому что лицо его стало озадаченным, потом – побледнело почти до синевы.

И тут захрипела система громкой связи – одновременно и громко, на всех этажах. Хрип смешался с металлическими ударами и почти живым знакомым голосом сказал:

– Мне нужна хозяйка города. Я буду говорить с ней.

Ветер ударил в огромные окна, и на секунду Вете почудилось, что здание с бешеной скоростью несётся вниз и вот-вот рухнет поперёк трассы.

– Где здесь пульт управления громкой связью? – обернулся к ним Антон. До сих пор он внимательно изучал дверь.

Пульт управления нашёлся на шестнадцатом этаже. Антон включил микрофон, потрогал его пальцем и только потом пропустил к нему Вету.

– Я здесь, – сказала она чужим голосом, разнёсшимся по всему зданию. Город стоял у неё за плечом, непривычно материальный, сгусток утреннего тумана с росчерками пасмурного неба.

– Ты поднимешься ко мне, – произнёс Скрипач голосом Маши. – Но сначала брось амулеты в окно.

На всех этажах разом захрипело, и через пелену потустороннего шума прорвался её настоящий голос:

– Не надо, не отдавай амулеты.

Отражения Сабрины и Антона в тёмном стекле переглянулись. Вета достала из кармана платья связку брелоков, умилительно бесполезных на вид. Единственное окно в комнате со щелчком открылось, и утро захотело пробраться вовнутрь, но наткнулось на стену из глухого протеста.

Вета бросила вниз связку и не дождалась звука от удара об асфальт. Может быть, туман внизу просто проглотил её последнюю защиту. Проглотил и тут же начал переваривать.

Антон взял её за локоть, Вета походя дёрнулась и легко увернулась от следующего прикосновения.

– Я всё сделала.

– Поднимайся, – произнесла Маша, наполнив всё здание эхом от своего голоса. Последняя нота дрогнула и неуловимо изменилась: – Уходите отсюда. Уходите.

Вета повернулась к двери – Антон преградил ей дорогу.

– Пусть он идёт. А ты останься. Это их конфликт, а не твой.

Она выдохнула, потому что мгновение не знала, что ему ответить.

– Антон. Ты ничего не понимаешь. И двадцать пять лет назад ничего не понимал. Знаешь, почему я выбрала его, а не тебя? Потому что ты умеешь любить только самого себя. А он любит меня. И я люблю его. Я его не оставлю.

Он выпустил её руку и сам отошёл в сторону.

– Прости меня.

Она ничего не ответила. Под четырьмя внимательными взглядами Вета зашагала по лестнице вверх. Город шёл не сзади – теперь он шёл вровень с ней, и даже опережал на полшага.

Чахоточно-бледный рассвет, занявшийся над соседними высотками, так и не расцвёл в полную силу. Сабрина сидела на подоконнике распахнутого окна, покачивала ногой и смотрела вниз. Ватное одеяло тумана только сильнее сгустилось.

Было тихо. Тихо, как бывает в шесть утра в городе, и даже ещё тише.

– За что ты просил прощения?