Машина различий

— Сегодня вроде бы не так жарко, как вчера. — В голосе Мэллори не было особой уверенности.

— Вчера было солнце, сэр.

На улицах царила сутолока, какая бывает лишь в Лондоне. Все кабриолеты были разобраны, паробусы забиты, улицы запружены телегами и какими-то невообразимыми колымагами, ноздри задыхающихся лошадей почернели, в неподвижном воздухе висела густая, как смрад выгребной ямы, брань кучеров. Чуть не каждый паровой экипаж волочил за собой прицепную тележку на широких, с резиновыми шинами колесах, доверху нагруженную припасами, — летний исход аристократии из Лондона превращался в паническое бегство. Тоже ведь не дураки, усмехнулся про себя Мэллори.

Дизраэли жил на Флит-стрит; перспектива тащиться через весь город пешком ужасала. Немного посовещавшись, Мэллори с Фрейзером решили плюнуть на неизбежную вонь и попытать счастья в подземке.

Однако тут же выяснилось, что Британское братство саперов и шахтеров бастует. У входа на станцию Глостер-роуд обвисли в полном безветрии знамена и транспаранты, пикетчики возводили из мешков с песком заграждения, все это несколько напоминало действия оккупационной армии. Откровенная наглость забастовщиков не вызывала у собравшейся толпы ни малейшего негодования, люди смотрели на происходящее с любопытством и некоторой робостью. Возможно, они искренне радовались, что эту вонючую дыру заткнули, но скорее — попросту боялись «кротов». Одетые в каски стачечники выплеснулись из лондонских подземелий, как воинственная орда мускулистых чумазых кобольдов.

— Не нравится мне это, мистер Фрейзер.

— Мне тоже, сэр.

— Давайте поговорим с этими ребятами.

Мэллори пересек улицу и подошел к кряжистому багроволицему кроту, который что-то орал и настырно совал людям листовки.

— В чем тут дело, брат сапер?

Крот оглядел Мэллори с головы до ног и усмехнулся, не выпуская изо рта слоновой кости зубочистку; в его правом ухе висела большая позолоченная серьга. Или даже золотая — Шахтерское братство, владевшее множеством ценных патентов, было очень и очень богатеньким профсоюзом.

— Вот вы, мистер, вы спросили меня вежливо, как человека, и я вам тоже скажу все, как есть, как человеку. Это все эти долбаные пневматические поезда, это ж надо было какому-то мудаку их придумать. Мы сразу так и говорили, петицию лорду Бэббиджу послали, что не будут эти трижды долбаные туннели проветриваться, с какого бы им хрена? А к нам тогда пришел какой-то козел и начал вешать нам лапшу, что все, значит, будет как в аптеке, уж я-то знаю, я, говорит, ученый — он, значит, ученый, а мы, получается, говно. А теперь под землей — вонь, как у того козла в жопе, и вся его хрень ученая плитой накрылась, широкой и мохнатой.

— Это — серьезное дело, сэр.

— А то не серьезное.

— А вы знаете, как звали консультировавшего вас ученого?

Крот поговорил с парой своих собратьев.

— Лорд по фамилии Джефферис.

— Я же знаю Джеффериса! — удивленно воскликнул Мэллори. — Он заявлял, что птеродактиль Радвика не мог летать. Он якобы доказал, что это была «малоподвижная планирующая рептилия», не способная махать крыльями! Да этот ублюдок вообще ничего не понимает! Его следует под суд отдать за мошенничество!

— А вы что, мистер, вы тоже ученый?

— Только не такой, как этот ваш Джефферис, — отрезал Мэллори.

— А хрен ли с вами таскается этот приятель, лягаш долбаный? — Крот возбужденно дернул себя за серьгу. — Вы с ним что, так вот все и запишете в свои блокнотики?

— Ни в коем случае, — с достоинством отозвался Мэллори. — Просто мы хотели знать всю правду о происходящем.

— Если вы, ваше ученое превосходительство, хотите узнать всю эту в рот конем долбаную правду, сбегайте вниз и наскребите себе с потолка ведерко тамошнего протухшего говна. Золотарей с двадцатилетним стажем, даже их наизнанку выворачивает, такая там вонища!

Крот шагнул в сторону и загородил дорогу юной особе в кринолине с ленточками.

— Вниз нельзя, милочка, сегодня поезда не ходят… Мэллори двинулся дальше.

— Ну, это ему так с рук не сойдет! — зловеще пробормотал он. — Когда ученый берется за промышленную консультацию, он должен быть твердо уверен в своих выкладках!

— Все дело в погоде, — примирительно сказал Фрейзер.

— Вовсе нет! Все дело в этике ученого! Я сам получил подобное предложение — один йоркширский малый задумал построить оранжерею, наподобие грудной клетки бронтозавруса. Каркас, говорю я ему, получится отличный, никаких проблем, только вот швы между стеклами обязательно потекут. Он подумал, подумал, да и бросил свою затею. Я сам, собственными руками отрезал себе возможность получить гонорар за консультации — зато сохранил честное имя ученого. — Мэллори откашлялся и сплюнул в канаву. — Джефферис, конечно же, олух, но все равно не верится, чтобы он мог дать Бэббиджу такой идиотский совет.

— Никогда не видел, чтобы ученый так откровенно говорил с кротом…

— Тогда вы не знаете Неда Мэллори! Я уважаю всякого честного человека, знающего свое дело.

Фрейзер задумался. Судя по выражению лица, у него остались некоторые сомнения.

— Опасные бунтовщики, эти ваши шахтеры.