Машина различий

Если мы вообразим себе всю систему математики как огромную машину для доказательства теорем, то эксперимент с «Модусом» заставит нас признать, что эта машина живёт и способна осознать свою жизнь – если только сумеет взглянуть сама на себя. Природа необходимого для этого глаза всё ещё неизвестна, но мы точно знаем, что он возможен, ибо сами им обладаем.

Как мыслящие существа мы можем представить себе Вселенную, хотя не знаем и никогда не узнаем её во всей полноте. «Вселенная» – понятие, не определимое рационально, однако она дана нам настолько непосредственно, что ни одно мыслящее существо не может не знать о ней, не может не стремиться познать её устройство и, главное, смысл собственного своего появления и существования в этой системе систем.

В последние свои годы великий лорд Бэббидж, не удовлетворённый ограниченными возможностями пара, искал способ поставить на службу вычисления молнию. Его сложные структуры из «сопротивлений» и «ёмкостей» отмечены явной печатью гениальности, однако они так и остались на уровне первоначальных набросков и всё ещё далеки от практического воплощения. Более того, многие смеются над этими проектами, считая их стариковским бредом. Но история вынесет своё решение, и тогда, как я глубоко надеюсь, мои «предположения» смогут преступить грань абстрактных понятий и войти в реальный мир.

Хлопали ей жидко и недолго; у Эбенезера Фрейзера, наблюдавшего за ходом лекции из-за кулис, упало сердце. Ладно, по крайней мере, всё уже позади, она покидает подиум.

Фрейзер расстегнул никелированные застёжки саквояжа её светлости. Леди Ада уронила в него рукопись, а затем лайковые перчатки и крохотную шляпку с лентами.

– Думаю, они меня поняли! – Её голос звучал как-то слишком уж бодро. – По-французски всё это весьма элегантно, не правда ли, мистер Фрейзер? Французский язык очень рационален.

– Что дальше, миледи? В отель?

– Нет, – качнула головой леди Ада, – сперва я зайду к себе в уборную, эта жара довольно утомительна… Вы не позаботитесь об экипаже? Я скоро подойду.

– Разумеется, миледи.

С рапирной тростью в одной руке и саквояжем в другой Фрейзер сопроводил леди Аду до крохотной уборной, открыл перед ней дверь, опустил саквояж на пол и снова закрыл дверь, оставшись в коридоре. Он знал, что сейчас её светлость станет искать утешения в посеребрённой фляжке, спрятанной в левом нижнем ящике туалетного столика и завёрнутой – трогательная уловка! – в бумагу.

Фрейзер взял на себя смелость заказать в уборную бутылку сельтерской на льду. Может быть, леди Ада хоть слегка разбавит бренди.

Покинув зал через заднюю дверь, он, по неизбывной привычке, обошёл вокруг здания. Обход был довольно длинным, так что трость оказалась весьма кстати. Противно ныл незрячий, закрытый чёрной повязкой глаз. Ничего опасного Фрейзер не обнаружил, да, собственно, и не ожидал обнаружить.

Не обнаружил он и шофёра нанятой для её светлости машины. Наверняка, этот лягушатник прикладывается где-нибудь к бутылке или болтает с субреткой. А может, попросту перепутал указания, поскольку французский Фрейзера был весьма далёк от совершенства. Фрейзер потёр здоровый глаз, изучая уличное движение. Дадим парню двадцать минут, а потом будем ловить кэб.

Тут он заметил, что её светлость несколько потерянно стоит у заднего входа. Кажется, она надела дневную шляпку и забыла саквояж, что было весьма на неё похоже. Фрейзер торопливо захромал к своей подопечной.

– Сюда, миледи. Машина должна быть на углу… Он оборвал фразу на полуслове. Это была не леди Ада.

– Я полагаю, вы ошиблись, сэр, – ответила по-английски женщина и кривовато улыбнулась. – Я – не ваша королева машин. Я – всего лишь одна из её скромных почитательниц.

– Прошу прощения, мадам, – тронул шляпу Фрейзер.

Женщина скромно потупилась. На ней была муслиновая юбка со сложным – белым по белому – узором, французский турнюр и плотный уличный жакет с высокими плечами и кружевной отделкой.

– Её светлость и я одеты почти одинаково, – улыбнулась она одним уголком рта. – Должно быть, её светлость делает покупки у месье Уорта. Высочайший комплимент моему собственному вкусу, сэр, нёс-па?[161]

Фрейзер ничего не ответил, вид этой женщины вызывал у него сильные подозрения. Невысокая подтянутая блондинка лет, наверное, сорока, она была одета вполне респектабельно. И всё же на затянутых в перчатки пальцах сверкали три кольца с крупными бриллиантами, а мочки изящных ушей были оттянуты броскими серьгами из резного гагата. Над правым уголком рта чернела мушка, а в огромных голубых глазах угадывался, при всей их кажущейся невинности, характерный настороженный блеск. Взгляд опытной дамы полусвета, почти вслух говорящий: «Да я тебя, фараона, насквозь вижу».

– Сэр, не могла бы я подождать с вами её светлость? Надеюсь, это не будет слишком назойливым, если я попрошу у неё автограф?

– На углу, – кивнул Фрейзер. – У машины.

Он предложил ей левую руку и взял трость под мышку правой. Совсем не помешает отвести эту женщину до появления леди Ады чуть подальше, да и вообще стоило бы к ней присмотреться.