Ф.И.ШАЛЯПИН

МАСКА И ДУША

МОИ СОРОК ЛЕТ НА ТЕАТРАХ

Моим детям.

Ф.И.ШАЛЯПИН

(Рисунок Бориса Шаляпина.)

Предисловие

Выпуская в свет мою настоящую книгу, я считаю необходимым обяснить, что побудило меня, певца, никогда литературой не занимавшагося, посвятить мои короткие досуги нелегкому для меня труду — писать. Принято, правда, что люди, достигшие значительной изестности на каком нибудь жизненном поприще, в автобиографии или мемуарах разсказывают своим современникам, в каком году они увидели свет, кто родил их, в какой школе они учились или ленились учиться, как звали девушку, внушившую им первое чувство любви, и как они вышли в люди. Одну книгу добровольцам литературы обыкновенно прощают. Но мой случай сложнее. Этот узаконенный первый грех я уже совершил много лет тому назад. И это меня немного пугает. В детстве я любил красть яблоки с деревьев соседняго сада. Первое воровство садовник мне охотно простил, но когда он поймал меня за этим делом второй раз, то больно отодрал. И вот боюсь, как бы мои доброжелатели не сказали:

— Чего это Шаляпин опять вздумал книгу писать? Лучше бы уж он пел…

Может быть, оно так и есть. Но новую мою книгу я задумал под сильным влиянием одного внешняго обстоятельства, которому противостоять было трудно. Недавно исполнилось сорок лет со дня моего перваго выступления на театральных подмостках в качестве профессиональнаго певца. В это знаменательное для меня юбилейное утро я сделался немного сентиментален, стал перед зеркалом и обратился к собственному изображению с приблизительно такой, слегка выспренней речью:

Высокочтимый, маститый Федор Иванович! Хотя Вы за кулисами и большой скадалист, хотя Вы и отравляете существование дирижерам, а все-таки, как ни как, сорок лет Вы верой и правдой прошли… Сорок лет песни! Сорок лет безпрерывнаго труда, который богам, Вас возлюбившим, бывало угодно нередко осенять вдохновением. Сорок лет постоянного горения, ибо вне горения Вы не мыслили и не мыслите искусства. Сорок лет сомнений, и тревог, и восторгов, и недовольства собою, и триумфов — целая жизнь… Каких только путей Вы, Федор Иванович, не исходили за эти годы! И родныя Вам проселочныя дороги, обсаженныя милыми березами, истоптанныя лаптями любезных Вашему сердцу мужиков, так чудесно поющих Ваши любимыя народныя песни; и пыльныя улицы провинциальных городов родины, где мещане заводят свои трогательныя шарманки и пиликают на немецких гармониках; и блестящие проспекты императорских столиц, на которых гремела музыка боевая; и столбовыя дороги мира, по которым, под мелодию стальных колес, мчатся синие и голубые экспрессы. Каких только песен Вы не наслушались. Какия только песни не пели Вы сами!..

Как в таких случаях полагается, оратор поднес мне приятный юбилейный подарок — золотое автоматическое перо, и так я всем этим был растроган, что дал себе слово вспомнить и передумать опыт этих сорока лет и разсказать о нем, кому охота слушать, а прежде всего самому себе и моим детям…

Должен сказать, что не легко дался мне тот путь, о котором я упоминал в моей юбилейной речи, и не всегда с неба, как чудотворная манна, падало мое искусство. Долгими и упорными усилиями достигал я совершенства в моей работе, бережными заботами укреплял я дарованныя мне силы. И я искренне думаю, что мой артистический опыт, разсказанный правдиво, может оказаться полезным для тех из моих молодых товарищей по сцене, которые готовы серьезно над собою работать и не любят обольщаться дешевыми успехами. Особенно теперь, когда театральное искусство, как мне кажется, находится в печальном упадке, когда над театром столько мудрят и фокусничают. Я смею надеяться, что мои театральныя впечатления, думы и наблюдения представят некоторый интерес и для более широкаго круга читателей.