Маски сбежавшей невесты

Вне всякого сомнения, письмо было от Мэрион. И доставили его совсем недавно, иначе лорд Коул знал бы о нем и задавал бы, наверное, совсем другие вопросы. Я почувствовала, как нервно и быстро забилось сердце. Мэр не забыла обо мне. Что бы ни случилось, она никогда не заставила бы меня мучиться неизвестностью и гадать, все ли в порядке. И вот оно, живое тому подтверждение!

«Моя дорогая Эверли!

Не знаю, как рассказать обо всем, что случилось с тех пор, как я в последний раз писала тебе. Ты, наверное, проклянешь меня за то, что я сделала, но молю тебя, милая сестра, быть снисходительной к бедному горячему сердцу. Я наконец встретила свою настоящую любовь, ту самую, о которой прежде мы с тобой читали лишь в книгах. И это не герцог Голден, как ты, должно быть, подумала. Нет. О нет, нежная моя Эверли!

Его зовут Дик, и он конюх. Он служит – служил! – в доме его сиятельства на Дворцовом острове, где мы с супругом решили провести медовый месяц. Поначалу я не обратила на него внимания, но однажды, когда я захотела прокатиться верхом, а лорд Эдельберт был слишком занят, чтобы составить мне компанию, Дик вызвался подобрать лошадь и показать округу. Мы провели вместе целый день – волшебный, удивительный день, а по возвращении в поместье уже не представляли жизни друг без друга.

Конечно же нам пришлось скрывать наши чувства ото всех. Я всегда находилась при муже, а Дик – в конюшне, и придумать благовидный предлог для свидания было невероятно трудно. Ох, Эверли, ты не представляешь, что мне пришлось пережить в те ужасные дни, как тяжело было моему истерзанному сердцу! Но Дик, мой верный Дик, предложил план, исполнив который, мы смогли бы быть вместе. Он узнал, когда герцога не будет дома, и в ту же ночь мы сбежали. В кромешной темноте пересекли залив, ютясь вдвоем в маленькой рыбацкой лодочке, а к утру уже были на материке в Боствилле, откуда я и пишу тебе это письмо.

Не ищи меня. Для нас с Диком будет лучше, если о нас забудут. Продолжай вести тихую жизнь и не держи на меня зла. Надеюсь, ты, как и я, найдешь свою любовь и обретешь счастье. Я буду молиться, чтобы так и случилось. Ты всегда будешь в моих мыслях и в моем сердце.

С любовью, твоя драгоценная сестра Мэрион».

Я перевела взгляд с исписанной страницы за окно, туда, где за много-много километров от меня находился Боствилль. Подумать только, мы разминулись в порту всего лишь на неделю! Попыталась представить Мэрион – счастливую, влюбленную, скачущую на быстроногой кобылице бок о бок с пылким молодым конюхом.

И не смогла.

Я вдруг поняла, что совсем не знаю сестру. За последний год мы отдалились друг от друга, а после ее встречи с герцогом на зимнем балу письма и вовсе стали приходить все реже и реже. И… к своему стыду, я понимала, что и сама уже не ждала их столь же жадно, как раньше. Светская жизнь сестры не вызывала у меня прежнего интереса, а туманные намеки и обещания, что еще немного и мы с ней сможем зажить как полагается, ни в чем и ни в ком не нуждаясь, занимали меня куда меньше веселых шалостей и безобидных мечтаний Лоррейн.

Все наши годы в приюте Мэр упорно пробиралась наверх, грезя о богатстве и высоком положении в обществе. Мне же отводилась роль восхищенной наблюдательницы. И я восхищалась – настойчивость и упорство сестры вкупе с недюжинным умом и красотой никого не могли оставить равнодушным. Но за время разлуки это чувство поблекло, вытесненное ежедневной рутиной компаньонки молодой графини.

Я знала, что поначалу никаких чувств к герцогу Голдену у Мэр не было. Она отзывалась о нем трезво и прагматично. Но потом у писем будто сменилась тональность. Восторгов стало больше, страниц – меньше. И я робко предположила, что Мэр изменилась. Что ощутила любовь и поняла, как и я, что в мире есть не только злые, черствые и равнодушные люди, коих мы в избытке встречали в приюте. Я думала, что она наконец узнала настоящее счастье.

И вдруг – такое…

Взгляд опустился на штамп. Действительно, четвертый почтамт Боствилля, дата – почти две недели назад. Видимо, отправление корреспонденции задержали из-за недавнего шторма. Магические послания беспрепятственно перелетали залив в любую погоду, но Мэр купила самую дешевую марку, и потому ее письмо так долго пылилось на складе.

Впрочем, чего еще стоило ожидать? Сестра всегда отличалась прагматичностью, и даже любовные переживания не помешали ей спланировать все детали побега. Скорее всего, она рассчитывала, что я получу ее письмо уже после того, как шумиха немного утихнет. А значит…

Дешевые чернила просвечивали сквозь тонкую казенную бумагу с оттиском почтового герба в уголке. Я приложила ладонь к листу, зажмурилась. Крохотную комнатку озарила вспышка света. Полупрозрачный кристалл камня силы на тонкой атласной ленте моментально полыхнул насыщенно-алым, напитываясь от тела иной, более привычной магией – магией огня, моей главной и самой страшной тайной. Кожу обожгла горячая волна…

– Проклятье!