Маски сбежавшей невесты

Лорри довольно улыбалась и согласно кивала в ответ на предложения организовать на поляне послеобеденное чаепитие. Но стоило ей заметить меня на главной аллее, как юная графиня засияла, точно полуденное солнце. Перебросившись парой фраз с подругами, она без промедления направилась ко мне. В изумрудных глазах сверкали хитрые искорки.

– Эв! – Она помахала мне рукой, привлекая внимание. – Как я рада, что ты нашла меня! Я уж боялась, что придется сбегать с занятий и разыскивать тебя по всему дворцу.

Я тихо фыркнула – боялась она, как же. Судя по предвкушающей улыбке, Лорри с удовольствием воспользовалась бы любым предлогом, лишь бы не строить из себя благовоспитанную леди под надзором строгой гувернантки. Поиски пропавшей компаньонки – чем не веселая игра?

– Леди Лоррейн…

Она закатила глаза и недовольно наморщила носик.

– Эв, сколько раз я просила тебя не называть меня так. Когда я слышу, как ты говоришь «леди Лоррейн», – передразнила она, – кажется, будто мне не восемнадцать, а восемьдесят.

– Прости… – Я покосилась на дебютанток за спиной Лорри и смиренно добавила: – Простите, миледи.

По-своему истолковав мой ответ, Лоррейн шагнула ко мне и, взяв за руку, решительно потащила к ближайшей беседке. Из-под скамейки сонно высунул голову лопоухий щенок – наверное, питомец того самого садовника. При виде нас малыш сверкнул золотисто-зеленым взглядом, дружелюбно вильнул хвостом и вновь задремал, свернувшись клубком в прохладной тени.

Как только плотная стена плюща отрезала нас от любопытных взглядов дебютанток, графиня Хенсли выпустила мои пальцы. Придирчиво оглядела с головы до ног и вдруг выпалила:

– Рассказывай, Эв, рассказывай скорее! Я по глазам вижу – что-то случилось! Неужели он все-таки решился?

Я недоуменно хлопнула ресницами, сбитая с толку внезапным порывом Лоррейн и совершенно непонятным «он».

– Кто?

– Мой брат! – Лорри нетерпеливо топнула ножкой. – Неужели он признался тебе в нежных чувствах, а потом прижал к книжным полкам решительно и властно, не в силах больше сдерживать рвущуюся наружу страсть? Скользнул руками по нежному телу, рождая в твоей груди ответное томление, а потом наклонился и накрыл своими губами твои трепещущие, дрожащие губы?

– Что?.. – Я попробовала вообразить себя, притиснутую мрачным начальником императорской службы безопасности к стене его кабинета, и содрогнулась от ужаса. Представшая взору сцена скорее напоминала допрос в пыточной, чем прелюдию к любовной игре.

– Но мне сказали, – Лорри задумчиво нахмурилась, – что он звал тебя сегодня утром.

– Звал, – неохотно подтвердила я. – Но… разумеется, не за этим.

– Значит, никаких поцелуев не было?

– Нет! Конечно нет!

– Нет? – Глаза Лоррейн загорелись. – Неужели он зашел еще дальше? Подхватил тебя, усаживая на край стола, притянул к себе, заставив бесстыдно обхватить его бедра ногами? Окинул жадным темным взглядом хрупкое девичье тело…

«А потом разложил на темной столешнице, прижав руки и ноги стопками неразобранных документов, начертил посреди кабинета гептаграмму и принес в жертву древним богам, чтобы заполучить мою силу и все мои тайны. Удобно – и даже допрашивать не надо», – пронеслась в голове безумная мысль. Я смутилась. За мимолетное, почти случайное сравнение лорда Коула со жрецами из старых легенд стало стыдно.

Но вслед за стыдом пришло раздражение. И откуда только Лоррейн черпала вдохновение для своих непристойных фантазий, полагая, будто мы с ее братом неравнодушны друг к другу? Да мы встречались-то за год от силы раз десять. И он никогда не проявлял ко мне интереса – если, конечно, не считать сегодняшнего дня, но и это скорее исключение, чем правило.

– И, естественно, – продолжила вещать Лорри, благоразумно опустив самую откровенную часть, – как честный человек он тут же попросил твоей руки. И ты, безусловно, ответила согласием, потому что в глубине души всегда ждала от него решительного шага. А значит, скоро брат объявит о помолвке… Кстати, а где кольцо? Я знаю, в прошлый визит на континент он забрал из отцовского сейфа помолвочный перстень своей матери и теперь хранит его здесь, под рукой…

А вот это уже слишком.

– Да нет же, нет! – Упоминание о помолвке, графе Коуле и честных молодых лордах окончательно вывело меня из себя, и вместо того чтобы привычно отшутиться в ответ на обычное, в общем-то, проявление буйной фантазии Лоррейн, просыпавшейся к месту и не к месту, я сорвалась: – Между нами ничего не было, нет и никогда не будет!

Выкрикнула – и тут же остро пожалела об этом, увидев, как оживление на лице Лоррейн сменилось недоумением, растерянностью и обидой. Раньше я никогда не позволяла себе грубости в отношении Лорри, предпочитая промолчать, но сейчас сдержанность изменила мне в самый неподходящий момент. Да к тому же, забывшись, я выпалила последние слова так громко, что через секунду сюда наверняка должна сбежаться половина Дневного сада. Что может быть привлекательнее для сплетников и губительнее для репутации, чем зарвавшаяся компаньонка, позволившая себе повысить голос на высокородную леди?