Масонский Завет. Наследие Хирама

С Орденом тамплиеров связан взлет строительства кафедральных соборов в Европе в двенадцатом-тринадцатом веках, естественно, они собрали каменщиков в гильдии. Мы полагаем, что они ввели ритуалы каменщиков, чтобы привязать их к Ордену тамплиеров. Когда тамплиеров арестовали в 1307 году, каменщики в Европе продолжали исполнять свои ритуалы, которые впоследствии вновь слились с неоперативным масонством в 1441 году, в процессе строительства Росслина. Ту же тенденцию можно проследить и в Лондоне в более позднее время.

Когда мы выступали на собраниях, где присутствовали наши оппоненты, они глядели на нас со смятением, поскольку наш рассказ был об исследовании, охватывающем тысячи, а не сотни дет. Для них гораздо удобнее считать, что в истории все разложено по отдельным клеткам и не затрагивается общими событиями. Это позволяет им составлять бесконечные каталоги масонских документов и называть это исследованием.

Мы беседовали с масонами по всему миру, они обычно с энтузиазмом приветствовали наши изыскания. Когда работа над этой книгой подходила к концу, Крис выступил в одной из стран с рассказом о проделанном, который продолжался целый день. Это произвело на Великого Мастера этой страны такое впечатление, что он предложил Крису стать почетным членом их Великой Ложи. Мы были крайне польщены оказанной честью.

Мы приветствуем острые вопросы, нам импонируют дискуссии с информированными людьми — но иногда видим, что некоторые предпочитают не думать о новых идеях. После выступления на ежегодном масонском семинаре, состоявшемся в Шотландии, Крис провел большую часть вечера с обаятельным, но несколько близоруким членом этой «масонской мафии». Хотя он был Досточтимым Мастером Ложи Исследований, наших книг не читал, просто знал, что в них нет ничего, кроме сказочной чепухи. Он откровенно сказал, что слыхал за бокалом вина, будто, как это ни удивительно, мы, в сущности, «неплохие парни», но в процессе в целом приятного разговора постоянно отмечал, что верит в «серьезный подход», ему нужно видеть шаги, ведущие к новым выводам. Подразумевалось, что мы сразу пришли к случайным заключениям, поскольку нас увлекла сказка. При любой попытке изложить ему идею, отличную от стандартных догм, он отвергал ее как недопустимую.

Таков человек, который принял на веру существующие воззрения на происхождение масонства как единственно правильные и пребывает в убеждении, что любое изменение или развитие должно начаться с его исходных предположений. Когда Крис высказал мнение, что его вера в стандартное объяснение Объединенной Великой Ложи может оказаться Ущербной, то он выглядел несколько смущенным.

Проблема связана со столкновением воззрений. Стандартное объяснение существования масонства основано на идее, что странные ритуалы — просто «морализаторские пьесы», заимствованные из ритуалов посвящения в гильдию рабочих-каменщиков, которую составили философствующие джентльмены в целях самосовершенствования. По нашему мнению, такая исходная позиция изначально неразумна и любое движение, стартовавшее от нее, вероятнее всего, будет ущербным. Наши исследования начались с крошечной зацепки и развивались очень медленно, но зато в контексте столь широком, насколько это было возможно. Две точки зрения на происхождение масонства имеют нечто общее, но это общее следует оценить отдельно с точки зрения достоверности.

Но масонство слушает нас, в отличие от самозваных «специалистов» в Англии, которые предпочитают притворяться глухими. Всего месяц назад Роберта пригласили в Ложу Мастеров Северной Англии, которая также занимается серьезными исследованиями, с просьбой рассказать об основании Королевского общества. Многие из ее членов принадлежат также к университетской Ложе, есть и академики. Его спросили, не придет ли он к ним снова, чтобы прочитать еще одну лекцию о нашей работе. Таким образом, нас согревает мысль, что результаты наших исследований и наш личный энтузиазм не полностью игнорируются в масонстве, есть много групп непредубежденных Братьев, которые хотят познакомиться с новыми представлениями об истории своего Братства.

Абсолютных доказательств в истории мало, мы признаем, что в чем-то могли быть не правы. Но как бы не правы мы ни были, мы выявили общий порядок, который позволяет предположить, что если мы ошибаемся, то не в такой степени, как другие. Как сказал один из профессоров после ознакомления с нашей работой: «Я не могу с уверенностью заявить, что вы правы, но вы объединили разные точки истории лучше, чем это сделал кто-либо раньше».