Масонский Завет. Наследие Хирама

Сначала большинство израильтян были крестьянами, жившими в виде закрытых общин, частично они в конечном итоге пришли к полностью городской экономике. Это было одной из причин возникшей позже вражды между обитателями городов и сельской местности, но корни ее не были связаны с тем фактом, что подавляющая часть городских жителей были хананеями, как это произошло в случае антипатии сельского населения Иудеи по отношению к Иерусалиму. Израильтяне получили доступ в некоторые ханаанские святилища. Вскоре племенные боги оказались привязаны к этим святилищам в большей степени, чем к племенам, которые к этому времени осели окончательно, а боги дороги стали богами особых мест[148].

С самого начала существовала связь между поклонением Венере и идеей умирающего и воскресающего бога, возможно, она восходит к временам доисторическим. Финикийцы знали Венеру как Ашторет, супругом которой был Таммуз, бог растительного и животного плодородия. В открытых ритуалах роль этих богов исполняли царь и верховная жрица.

Тема бога, умирающего за добро и впоследствии воскресающего, была проста и понятна обычным людям. В ней врожденное очарование, она четко связана со сменой времен года. Ритуалы интронизации, которые были тщательно оберегаемым секретом, совсем иного рода. Это часть общего плана воскресения, аналогичного тому, что был принят у фараонов Египта, где Гор отправлялся в путешествие в «Дуат» — Землю мертвых, — чтобы самому стать богом.

К тому времени как апиру стали еврейским народом и уже расцвела греческая цивилизация, астральный культ клонился к упадку, Венера стала одним из звеньев культов умирающей и возрождающейся растительности. Культ Венеры, обеспечивающий легитимность царской власти, умер вместе с развитием городов-государств, превратившись в нечто более народное, включающее представителей всех слоев общества. Но первые еврейские цари должны были знать, что им необходимо получить доступ к высшим уровням ритуала Венеры, если они хотят стать божествами и, следовательно, получить полномочия на руководство процессом удовлетворения потребности народа в растительных продуктах.

Саул был первым царем еще кочующих апиру, когда начался процесс урбанизации. Но он стал царем не по божественному праву, а через процедуру, включающую три ступени:

Первая, он был избран царем собранием племен в городе Мицпах.

Затем был помазан пророком Самуилом в Эфраиме.

Наконец, был провозглашен царем в Гилгале.

Гилгал (что означает «каменный круг» [149]) занимал важное место в нарождающемся еврейском мифе как место, где армия апиру претерпела массовое обрезание после того, как они пронесли свой Ковчег Завета через Иордан в Обетованную землю. Возник вопрос: как эти крестьяне узнали способ превращения простого человека в царя?

Нам кажется, у них не было доступа к ритуалам, которые, по вере городских жителей, могли превратить обычного человека в царя. Эти ритуалы, которыми цари иевусеев и их верховные жрецы пользовались со времен Авраама и Мелхиседека, были тщательно оберегаемой тайной. Вот почему апиру столь страстно хотели взять Иерусалим, ставший впоследствии известным как город «великого Царя». Но вряд ли какой-либо иевусейский царь снизошел до того, чтобы просто передать секрет своей политической силы.

Как мы уже отмечали, правление Давида, несмотря на все неприятности, с ним связанные, разительно отличалось тем, что при нем граждане считались равными по правам. Возможно, равенство, распространенное им на своих подданных, появилось вследствие того, что он был всего лишь «самым великим судьей» — и не имел божественного статуса, который мог дать только ритуал истинной священной интронизации. В этом, как мы полагаем, и заключается причина острой необходимости для Соломона утвердить себя в качестве священного царя подобно древним хананеям.