Масонство и русская интеллигенция

Бердяев утверждает в "Русской Идее": "Русская интеллигенция есть совсем особое, лишь в России существующее, духовно-социальное образование". Бердяеву вторит Г. Федотов: "...Говоря о русской интеллигенции, мы имеем дело с единственным, неповторимым явлением истории. Неповторима не только "русская", но и вообще "интеллигенция". Как известно, это слово, т. е. понятие, обозначающее им, существует лишь в нашем языке. Разумеется, если не говорить об inteligentia философов, которая для Данте, например, значила приблизительно то же, что "бесплотных умов естество". В наши дни европейские языки заимствуют у нас это слово в русском его понимании, но не удачно: у них нет вещи, которая могла бы быть названа этим именем" (стр. 10). "Западные люди впали бы в ошибку, пишет Н. Бердяев в "Истоки и смысл русского коммунизма", - если бы они отождествили русскую интеллигенцию с тем, что на Западе называют Intellectuels - это люди интеллектуального труда и творчества, прежде всего ученые, писатели, художники, профессора и педагоги и пр. Совершенно другое образование представляет собою русская интеллигенция, к которой принадлежат люди не занимающиеся интеллектуальным трудом и вообще не особенно интеллектуальные. И многие русские ученые и писатели совсем не могли быть причислены к интеллигенции в точном смысле этого слова". "Термин "интеллигенция" изобретен и пущен в ход в 1876 году Боборыкиным. Слово это было выдумано Боборыкиным, потому что назрела необходимость обозначить как-то тот особый слой людей, духовно отличавшихся от всех остальных людей, который возник в России и похожего которому не было ни в одной из стран, культура которых развивалась органическим путем, не знала такого катастрофического разрыва с национальными духовными традициями, который возник в России после Петровской революции. Если бы слой похожий на "интеллигенцию" существовал в какой-нибудь из стран, то он имел бы уже соответствующее наименование. Но такого слоя нигде до того не существовало и для того, чтобы отличить интеллигенцию от существовавшего в России нормального образованного слоя, пришлось выдумать специальное название. Интеллигент, - по мнению Боборыкина, - не образованный, высокоразвитый человек, а "передовой" и "прогрессивный" человек. А в понятие прогрессивности в то время вкладывались определенные понятия, совершенно определенные точки зрения на "прогресс", эволюционное и революционное развитие человечества. "Интеллигент" - человек "прогрессивного мировоззрения", преданный революционно-якобинским идеям в той или иной степени - верноподданный идеи революционного развития общества. "Мы должны исходить из бесспорного, - указывает Г. Федотов, - существует (существовала) группа, именующая себя русской интеллигенцией, и признаваемая за таковую и ее врагами. Существует и самосознание этой группы, исконни задумывавшейся над своеобразием своего положения в мире над своим призванием, над своим прошлым. Она сама писала свою историю. Под именем "истории русской литературы", "русской общественной мысли", "русского самосознания" много десятилетий разрабатывалась история русской интеллигенции, в одном стиле, в духе одной традиции. И так эта традиция аутентическая ("сама в себе"), то в известном смысле она для историка обязательна. Мы ничего не сможем понять в природе буддийской церкви, например, если будем игнорировать церковную литературу буддистов".

VII