Масонство

Определенно, интуитивный источник христианской мысли, вдохновение, которое Иисус непре-рывно черпает в природе, могли стать связью с античным миром. Не имела ли церковь на заре своего существования собственных тайн и не должна ли она была открыть всем людям то основное, что в античных тайнах и мистериях предназначалось лишь для элиты? Однако детская вера ранних христиан распространялась по миру, усиливалась и не замедлила сделаться догматичной в заботах о единстве. Часто ученые мужи берут от Иисуса лишь букву, а не дух его предсказания. Что еще более существенно, — Иисус смог найти путь к Истине лишь в своем собственном сердце. И тогда разум стали исключать не во имя сердца, а ради догмы. В то время языческие боги умирали, переставая жить в сердцах толпы. Их убили ирония Лукианов и скептицизм Пирронов. Сами тайны и мистерии, сделавшись непонятными, стали лишь предлогом для злоупотреблений. Полный разрыв с античностью был неизбежен.

Понятно, что догма после своей победы стала ограничивать расцвет умов и закрыла горизонт. На протяжении тысячелетия церковь, претендовавшая на то, чтобы быть единственной хранительницей Традиции, ставила преграды на пути мистического течения, которое подозревали в отклонении от истины. По крайней мере, церковь пыталась сдержать этот поток и направить его в нужное русло. Не будем, однако, думать, что Средние века были периодом мракобесия, как нам когда-то говорили. Следует, в частности, подчеркнуть большое влияние евреев и арабов в эту эпоху. Именно они оказались среди хранителей эзотерических традиций. В рядах христиан также непрерывно делались усилия для расширения их горизонтов. Мистики и философы различного толка пытались разорвать сети догмы.

Особенно важно подчеркнуть значение исследований алхимиков. Алхимия сформировалась к III в. и. э. в синкретических (разновидность эклектизма) кругах Александрии в результате синтеза египетских, халдейских, древнееврейских и эллинистических спекуляций и практики. Оказавшись по-на-стоящему священным искусством, алхимия быстро развилась в Александрии, затем проникла в Византию, а после этого в арабский мир, в частности, в секты фатимитов и исмаилитов, исламских гностиков. В ту эпоху, когда эти гностики Востока соприкасались с крестоносцами и тамплиерами, их учение основывалось на прогрессивной сокровенной традиции. В XIII в. Арно де Вильнев, св. Фома, Рай-мунд Луллий, Роджер Бэкон изучали алхимию у арабов, а в XIV и XV вв. алхимия распространилась по всей Европе.

Однако эти индивидуальные усилия терялись под инертной массой обломков прошлого, которые скрывали великие традиции. Надо было вернуться к пониманию природы, вновь обрести доверие к человеку и веру в разум, избавиться от узости схоластики, полюбить жизнь. Первыми к этому пришли итальянцы, вернувшись к античности.

В действительности в стране Данте, Петрарки и Боккаччо традиционное наследие жило всегда и пользовалось уважением. Италия, колыбель латинской традиции, всегда в большей степени, чем любая другая нация, поддерживала связи с греками и арабами. Величайшей драгоценностью в этом ожерелье традиций является «Божественная комедия», эзотерическая философия которой неоднократно подчеркивалась разными авторами. Путешествия поэта по сверхъестественным мирам осуществляются, подобно посвящениям в тайны Элевсина и Фив.

Кульминационным моментом контактов Италии с Востоком оказался приход греков после взятия Константинополя турками. Опираясь на античную традицию, итальянцы сумели разорвать путы, связывавшие мысль, и утвердить ценность индивидуума. Эпоха Возрождения пришла во Францию вместе с Итальянскими войнами.

Эта культура, называемая гуманизмом, противостояла не религии и даже не теологии, а схоластике. Она знаменовала собой синтез трех традиционных течений: древности, где объединяющим было влияние неоалександринцев и гностиков; течения, связанного с христианской церковью; течения посвященных, приверженцев герметической философии, алхимиков и каббалистов, которые сами находились под влиянием арабских и восточных традиций. Таким образом, Возрождение не является духовным началом современности. С точки зрения философской Возрождение примиряет между собой разум и веру. Возврат к всемирному знанию характеризует Возрождение, которое должно было способствовать новому обретению пути к прежним сокровенным традициям.