Массовое процветание. Как низовые инновации стали источником рабочих мест, новых возможностей и изменений

Ряд современных экономик, в начале которого стоят Британия и Америка, похоже, обрывается на произвольном месте: последней модернизирующейся страной выступает Германия. Почему не Швеция и не остальные страны Скандинавии? Почему не Япония, Италия или Испания? Несомненно, эндогенные инновации в некоторых отраслях развивались и в этих странах. Проблема в том, что в их экономических системах потенциальные признаки общего динамизма стали обнаруживаться так поздно, что в значительной части они могли быть результатом догоняющего развития и заимствования этими экономиками новых продуктов у первопроходцев. Данные не позволяют сделать однозначный вывод. Точно так же продолжается спор об уровне реальных эндогенных инноваций, а не догоняющего подражания и внедрения в экономиках Гонконга, Южной Кореи, Сингапура, Тайваня, а сегодня — Китая и Индии. В этих экономиках образовались некоторые очевидные анклавы инновации, но трудно понять, как далеко в них (да и, по сути, в любых других) распространились инновации и насколько они интенсивны.

Конечно, новые типы экономики, по крайней мере новые экономики XIX века, основывались на капитализме. Однако эти современные экономики существенно отличались от меркантилистских экономик, которые достигли значительного роста торговли и накопления богатств благодаря довольно небольшому приросту в производительности, заработной плате, удовлетворенности трудом и воодушевленности, а также, вероятно, благодаря столь же незначительному приросту в занятости. Конечно, все современные экономики, возникшие в XIX веке, демонстрировали определенные усовершенствования капиталистической системы XVI–XVII веков, — например, финансовые институты стали лучше отбирать инновационные проекты, упрощая их реализацию. Однако эти современные экономики принадлежали современным обществам, которые внесли более серьезный вклад: эти общества обладали политическими институтами и экономической культурой, которые подстегивали капиталистическую экономику. Результатом стал современный капитализм. Первые в мире современные экономики, то есть первые экономики с динамизмом, представляли собой сплав капитализма и современности.

Хотя современные капиталистические экономики были первыми примерами современной экономики, из этого не следует, что они должны быть последним примером. В XX веке Запад стал дискуссионной площадкой для споров о том, может ли страна построить современную экономику, то есть экономику с динамизмом и со склонностью к инновациям, которая не была бы капиталистической. Европейцы, которые создали капитализм, спорили о том, могут ли существовать какие-то другие системы, на которых можно было бы основать современную экономику, то есть экономику с близким уровнем динамизма. Они обсуждали то, можно ли оправдать экономическую современность, несмотря на те издержки, которые, как можно показать, она влечет. Спорили даже о том, нужно ли вообще стремиться к экономическому модерну как таковому. Вопрос об оправдании капитализма и самой современности превращал Европу не только в дискуссионную площадку, но и — местами и временами — в поле битвы.

Часть 2

Против современной экономики: социализм и корпоративизм

Сколько же всего должно погибнуть, чтобы возникло новое!

Якоб Буркхардт

Глава 5

Соблазн социализма

Я убежден, что есть только один способ покончить с тяжелейшими бедами [капитализма] — построить социалистическую экономику <…> Плановая экономика, которая подстраивает производство под потребности общества, распределяла бы труд <…> и гарантировала бы средства к существованию каждому мужчине, женщине или ребенку.

Альберт Эйнштейн. Почему социализм?

Коммунизм — это советская власть плюс электрификация всей страны.

В. И. Ленин

Пока вы не можете сделать какую-то вещь, вы ее не понимаете.

Парафраз Дж. Крейга Вептера на тему Ричарда Фейнмана

Экономические институты и социальные нормы (или экономическая культура), на основе которых действовали первые современные экономики, не были выбраны людьми — на демократических собраниях или, например, в органах правосудия. Законодательным собраниям и судам иногда приходилось принимать решения за или против того или иного элемента системы, но о выборе самой системы речи никогда не шло.