Мастер для эльфийки, или приключения странствующего электрика

— А полукровкам и того не дано. Эльфийская кровь сильна́, но не всеси́льна. К шестидесяти мои волосы станут седы, а к восьмидесяти я тоже начну стареть и вряд ли отмечу свой сто двадцатый день рождения. И всё из-за матери, — совсем понизив голос, закончила Рина, а потом вдруг спохватилась, мол, человеку это знать не нужно. Она повернулась к своей сестре и зло произнесла: — Учила бы магию, уже достала бы патроны.

Я тоже перевёл взгляд на Кису. Да, оказывается, Рина завидовала чистокровной сестре. Долгая молодость, триста лет жизни и огромные перспективы, которых сама лишена.

Младшенькая тут же надулась и поглядела на брёвна, под которыми сновали жгучие муравьи.

— Значит, до ночи, — пробурчал я. — Ну что ж, тогда займёмся тушёнкой.

— Я попробую, — тихо протянула Киса, подойдя к месту потери.

— Тушёнку?

— Нет. Попробую вытащить пульки.

Я вздохнул и зловредно проронил:

— Пульки в тире. А здесь патроны.

Киса недовольно дёрнула ухом, точь-в-точь как Гнедыш, которого муха укусила, и произнесла, но не по поводу «пулек»:

— Вань-Вань, принеси, пожалуйста, печку, еду и всё для оружия, а я пока начну.

Эльфийка развернулась и пошла к фургону.

Я пожал плечами и двинулся к своему мерину. Печка ни к чему, когда под ногами куча бесхозных берёзовых дров, зато чайник пригодится. Главное — снять с него свисток, а то все твари и разбойники, что поблизости есть, сбегутся. Стрельба, и то не так палевно будет. Мало ли кто стреляет. Охотников в округе много. По идее.

Взяв нужное, я вернулся. Киса тоже подошла, взяв с собой деревянные счёты, блокнот и карандаш. Причём, обычные земные, а не всякие там, с золотыми ноцами.

Хворост подобрал сам, как сам же и бересты надрал. Глянув на хмурую, но внимательно наблюдающую Рину, нарезал сыра, разложил сухари, открыл банки с тушёнкой. Береста быстро занялась от зажигалки, языки огня перекинулись с белых лоскутов коры на тонкие сухие веточки. Это хорошо, что дождя не было.

Когда закончил с обедом, и осталось только кипятка дождаться, разложил на втором полотенце набор для отливки пуль и закатки патронов, банку с порохом, мерник, капсюли и гильзы, выколотку и пинцет, пустые гильзы, ветошь, маслёнку.

— Это что? — тихо спросила Рина, разглядывающая набор.

— Если я подойду к грядке и спрошу что нужно, чтоб вырастить редиску, то ты тоже разложишь лопатки, тяпки, лейки, удобрения и семена. Так и здесь, — ответил я, проведя ладонью над имуществом.

— Поняла, — пробурчала девушка, но по её грустным глазам читалось, что она ни хрена не поняла.

Торопить события я не стал, так как объяснять что-то для двух барышень по очереди, да ещё и на голодный желудок, так себе перспектива. А Киса положила счёты на землю и осторожно склонилась над зазором в стволах. Девушка вытянула руки и сложила на них пальцы щепотью, словно сжимала что-то очень тонкое и хрупкое.

Я улыбнулся, а когда вдруг в руках девушки возникла тончайшая светящаяся спица, вскочил и подошёл, встав за спиной у эльфийки.

— Вань-Вань, не дыши в ухо, — пробурчала Киса, заставив меня снова нервно хохотнуть. Но всё же отошёл и встал немного в стороне, вытягивая шею, чтоб было всё видно.

Девушка водила этой спицей, которая теперь была похожа на лучик солнечного света, просочившийся сквозь проделанную иголкой в листе дырочку. И лучик отломили о бумаги и направили на один из патронов.

— Во-о-от, — прошептала она, а потом выругалась.

Муравьи тоже увидели эту солнечную спицу и пытались укусить, но челюсти проходили насквозь.

Я почувствовал, как рядом со мной встала Рина, тоже разглядывая действия сестры.

Наконец, Киса совладала с лучиком и создала ещё один. Его она тоже направила на патрон так, чтобы лучики пересеклись на нём.

После создала и третий луч. Все три луча теперь расходились от вершины патрона в разные стороны, как полуметровые куски проволоки, воткнутые в глину.

— Фух, — произнесла она и вытерла пот со лба. По ней было видно, что действо не из самых лёгких, словно не солнечным светом ворочила, а железным ломом. — Я указала предмет, теперь буду доставать.

Киса провела руками в воздухе, вытаскивая из пустоты ещё один лучик, но на этот раз не желтовато-белый, а красный с одного конца и синий с другого. Девушка, запыхтев, как после быстрого бега или яркого секса…

Я плотно зажмурился и потёр переносицу. Опять о сексе. Надо будет в большом городе сходить куда-нибудь в кабак, задружить на ночь с какой-нибудь девчонкой. От эльфиек точно ничего не дождусь.

А эльфийка, запыхтев, вставила цветную струну синим концом вверх в то же место, куда и три другие.

За спиной уже трещал костёр, и я, чтоб не пропустить зрелище, со всех ног метнулся и повесил чайник на крючок, свисающий с подкопчённой треноги. Потом поторопился обратно.

Девушки глянули на меня. Киса снова издала «фух», села на траву и достала блокнот, оказавшийся обычным, в клеточку.

— Вань-Вань, сколько весит пулька?

— Патрон?

— Да, патрон.

— Примерно десять грамм.

Киса принялась считать столбиком. Причём, не своим счётом по шестьдесят, а людским — десятками.