Мастер дверей

– Да! – удивленно протянула Натка. И рассказала стих целиком.

– Тебе не кажется, – медленно произнес Сергей, – что все это про нас?

– Про нас с тобой?

– Вообще про всех техно. Светлый лес этот… Сейчас на острове кругом лес! Ты говоришь, что стих раньше появлялся, только когда ты рисовала?

– Нет, я вспомнила! Еще когда я помогла Виталику взлететь. Я и бежала к нему через этот лес!

– К Виталику? – хмыкнул Сергей. – Смотри, ревновать начну!

– Ты что! – испугалась Натка. – Он же мне как брат. К тому же он Ляльку любит.

– Ларису Краснову? Ясно.

– Она – Лариса? – удивилась Натка. – Ее так никто не называет. Откуда ты знаешь?

– Я видел ее еще мелкой. Родители звали ее Ларой, но она буквы плоховато выговаривала. Постепенно все привыкли, что она «Ляля». Так Лялей и осталась, видимо. Но вернемся к нашим шарам. И стихам. Мне больше всего нравится последняя строчка про солнце. Ради солнца я бы что угодно сделал!

– «Один подружится с нулем, и солнца станет очень много»… Если это действительно про нас, если солнце должно прийти сюда, в город, то где искать эти самые «один с нулем»?

– Хоть у вас и не было математики, не считая задачек Техмата, но ты ведь знаешь, что это цифры?

– Знаю.

– А еще… один и ноль – это… Как бы тебе объяснить… Про искинов слышала?

Натка наморщила лоб:

– Знакомое слово. Но я не знаю, что оно значит.

– Это роботы с Центрального острова. А «ноль» и «один» – это принцип их мышления, что ли. Как «да» и «нет». Они никогда не сомневаются. Не выбирают из кучи вариантов, как люди. Либо – да, либо – нет, и все…

– Но роботы же не техно! А ты говорил, что стихотворение про техно.

Сергей не отвечал. Он сидел, уперев руки в колени, и, казалось, напряженно думал о чем-то.

– Сереж! – позвала Натка.

– Меня смущает это: «Четыре сходятся в одном». Ты сказала, что помогла Виталику, он ведь орлан, так?

– Ну… он не орлан, просто… Ну да, теперь орлан.

– Ты, я и Аня – техно, – продолжал Сергей. – Анин брат, скорее всего, тоже. Каким краем тут искины, я пока не знаю. Но они, получается, уже третьи. А сколько лет Ларке, пятнадцать?

– Да. А при чем…

– Она не орлан, – продолжал Сергей. – И уже не станет техно, раз до сих пор не стала. И, надеюсь, не искин. – Он рассмеялся.

– Она просто человек, – подтвердила Натка.

– Четыре стороны, понимаешь? Вот они, четыре. Техно, орланы, искины и обычные люди. Больше никого нет. И шаров – четыре. «Четыре сходятся в одном…» В одном городе, на одном острове…

– А ведь и островов четыре, Сереж! – воскликнула Натка.

– Обалдеть! Ты умница! Четыре сходятся в одном, все сходится!

– Ты думаешь, надо собрать в этом городе техно, орланов, обычных людей и… искинов?

– Почему ты считаешь, что именно здесь? – быстро спросил Сергей.

– Ну солнце же должно прийти сюда!

Сергей встал и заходил по комнате.

– А этих… обязательно сюда тащить? – продолжала Натка. – Может, ну их?

– Роботов? – понял Сергей. – Не знаю. И вообще не факт, что всех надо привести сюда. Но про нули и единицы говорится не просто так.

– А «единицами», – задумчиво произнесла Натка, – называют солдат-орланов.

– Кто тебе сказал? – удивился Сергей.

– Тетя рассказывала. Ну и… ты же слышал, как к ним обращаются майоры: «уно». А «уно» – это и есть «один». Так что, может быть, искины не нужны.

Сергей остановился посреди комнаты, ожесточенно поскреб в затылке.

– Ну и ребус! Но без искинов будет только три стороны. А тот старик из башни, Тим, говорил про четыре. Про Правило четырех. Я не знаю, в чем состоит само правило: всех соединить, помирить, подружить? Понятия не имею. Может, вообще всех убить!

– Не шути так, Сереж!

– Да я просто рассуждаю. Что со всей этой толпой делать, надо разобраться, но сторон должно быть четыре, я уверен. На все два нуля с единицей! Мы должны выбраться отсюда и найти этого старикашку. Пусть ответит на все вопросы!

– А ты стал ярче светить! – вдруг заметила Натка.

– В смысле?

– Ну, пятно. Посмотри!

Сергей взглянул на пол. Пятно света, которое он всегда отбрасывал и которое в последнее время еле виднелось, сияло, как прежде. А может быть, даже чуть-чуть ярче.

Какое-то время Сергей смотрел на него, потом выпалил:

– Знаешь, я ужасно есть хочу. Пойдем поймаем рыбу!

– Ты никогда так не говорил! – обрадовалась Натка и вскочила.

– Про рыбу? – не понял Сергей.

– Про голод! Тебе же никогда не хотелось есть!

– Ну да. А сейчас хочется. Где мои удочки?

…Через десять минут они уже сидели на берегу. Сергей с удочкой, Натка рядом – с корзинкой и орехоколом. Скорлупа так и летела во все стороны.

– Да что на меня такое обжорство напало, не понимаю! – смущался Сергей.

Натка терпеливо кормила его орехами, не забывая и о себе.

– Какое там обжорство, ты ешь раз в неделю!

– Ну, не в неделю. Но не каждый день, это точно.

– Может, ты выздоравливаешь? – с надеждой спросила она.

– Оживаю, ты хочешь сказать? А давай проверим!

И не успела Натка опомниться, как Сергей обхватил ее одной рукой – в другой у него была удочка – и попытался поцеловать. Но она ловко увернулась и, хохоча, засунула ему в рот горсть ядрышек.

– Ну! Так нечефно!

– Жуй-жуй!

Наткин смех еще долго раздавался над берегом.