Мастер и Маргарита

слишком замучен.
- Но ведь надо же что-нибудь описывать? -говорил Воланд, - если вы исчерпали этого прокуратора, ну, начните изображать хотя бы этого Алоизия.	'But you must write about something,' said Woland. 'If you've exhausted the procurator, well, then why not start portraying, say, this Aloisy. ..'
Мастер улыбнулся.	The master smiled.
- Этого Лапшенникова не напечатает, да, кроме того, это и неинтересно.	'Lapshennikova wouldn't publish that, and, besides, it's not interesting.'
- А чем вы будете жить? Ведь придется нищенствовать.	'And what are you going to live on? You'll have a beggarly existence.'
- Охотно, охотно, - ответил мастер, притянул к себе Маргариту, обнял ее за плечи и прибавил: - Она образумится, уйдет от меня...	'Willingly, willingly,' replied the master, drawing Margarita to him. He put his arm around her shoulders and added: 'She'll see reason, she'll leave me . . .'
- Не думаю, - сквозь зубы сказал Воланд и продолжал: - Итак, человек, сочинивший историю Понтия Пилата, уходит в подвал, в намерении расположиться там у лампы и нищенствовать?	'I doubt that,' Woland said through his teeth and went on: 'And so, the man who wrote the story of Pontius Pilate goes to the basement with the intention of settling by the lamp and leading a beggarly existence?'
Маргарита отделилась от мастера и заговорила очень горячо:	Margarita separated herself from the master and began speaking very ardently:
- Я сделала все, что могла, и я нашептала ему самое соблазнительное. А он отказался от этого.	'I did all I could. I whispered the most tempting thing to him. And he refused.'
- То, что вы ему нашептали, я знаю, -возразил Воланд, - но это не самое соблазнительное. А вам скажу, -улыбнувшись, обратился он к мастеру, -что ваш роман вам принесет еще сюрпризы.	'I know what you whispered to him,' Woland retorted, 'but it is not the most tempting thing. And to you I say,' he turned, smiling, to the master, 'that your novel will still bring you surprises.'
- Это очень грустно, - ответил мастер.	'That's very sad,' replied the master.
- Нет, нет, это не грустно, - сказал Воланд,- ничего страшного уже не будет. Ну-с, Маргарита Николаевна, все сделано. Имеете ли вы ко мне какую-нибудь претензию?	'No, no, it's not sad,' said Woland, 'nothing terrible. Well, Margarita Nikolaevna, it has all been done. Do you have any claims against me?'
- Что вы, о, что вы, мессир!	'How can you, oh, how can you, Messire!. ..'
- Так возьмите же это от меня на память, -сказал Воланд и вынул из-под подушки небольшую золотую подкову, усыпанную алмазами.	"Then take this from me as a memento,' said Woland, and he drew from under the pillow a small golden horseshoe studded with diamonds.
- Нет, нет, нет, с какой же стати!	'No, no, no, why on earth!'
- Вы хотите со мной поспорить? -улыбнувшись, спросил Воланд.	'You want to argue with me?' Woland said, smiling.
Маргарита, так как в плаще у нее не было	Since Margarita had no pockets in her cloak,