Мастер Исхода

Я раскрыл ладонь, на которой лежали две железные чешуйки, и поинтересовался, хватит ли этого, чтобы мы стали друзьями? Если не хватит, то очень жаль, потому что парня я не отдам, а больше у меня ничего нет. Кроме, разве что, копья. Копье было тем самым, которое я отобрал у «потерпевшего», но права на него мой оппонент предъявлять не спешил.

Он задумался.

Я ждал, демонстративно поигрывая кисточкой своего львиного пояса.

За спиной продавца матрешек теснились три десятка его сородичей, но призывать меня к ответу в существующих обстоятельствах они могли бы максимум попарно. Сторонников силового решения проблемы я что-то не замечал. Ближайшие ко мне аборигены даже отступили на шаг, оставив потерпевшего со мной один на один. Но он еще колебался, когда неподалеку раздался грозный рык Мишки.

Аборигены заметно напряглись и зашарили взглядами по зарослям.

Не то чтобы они очень испугались, но рык был внушительный. Многообещающий…

Еще пара секунд — и выбор между железом и бронзой был сделан. Как всегда, в пользу железа.

Глава тридцать первая

Охота на оборотня

— Нет, не думаю, что здесь есть какое-то общегосударственное управление, — сказал Говорков. — Я, во всяком случае, ничего такого не заметил.

— А как же парень, который следит за порядком на рынке? — спросил я. — Тот, что пошлину собирает?

— Он местный, — ответил мой новый товарищ. — В поселке есть что-то вроде совета старейшин. Они его и назначили. А сборы они же и делят. И споры всякие разрешают тоже они.

— Чистая демократия, — заметил я.

— Это вряд ли, — не согласился Говорков. — Скорее, родовые связи. И старейшины эти не столько правят, сколько следят за сохранением порядка. За соблюдением законов, вернее, традиций, которым стараются следовать. Главное здесь, судя по всему, система родственных связей. И правила обмена. Натурального и денежного. Деньги тут, кстати, в большом ходу: медь, серебро и такое вот железо, как у тебя. Оно, кстати, не ржавеет. Интересно, почему?

— Думаю, это сплав, — ответил я. — Ванда говорила что-то про его метеоритное происхождение. А золото есть?

— Есть, — кивнул Говорков. — Но только для украшений. Ценится, но умеренно. Дешевле хорошей бронзы. Кстати, не спрашивай, откуда оно берется. Кузнец в поселке есть, но он сам ничего не выплавляет. Использует металлические заготовки. Кует и точит.

— Ну вот, а ты говоришь — нет государства, — сказал я. — Где-то же эти заготовки делают.

— Я не сказал, что его нет, — возразил Говорков. — Я сказал, что ничего такого не замечал. Порядок на дорогах и сами дороги поддерживаются местными силами. Меня тоже когда-то учили, что, если есть деньги, значит, есть и государство, но государство — это армия, налоги, полиция, секретные службы всякие, чиновники… Ничего подобного я здесь не встречал.

— Да ну? А те, кто напал на колонию?

— Уж они-то точно не армия. Просто большая банда негодяев. Они, кстати, совсем не похожи на местных. Чистые негроиды. Безбородые, кстати. Местные их не любят и отзываются плохо. Но вроде не очень боятся.

— Странно, — заметил я. — Сильный воинственный народ, который не стремится поработить других: миролюбивых и слабых…

— Насчет слабых, Володя, ты неправ. Народ тут такой, что в обиду себя не даст. Если ты чужой и не можешь за себя постоять — обдерут как липку. Но своих защищают крепко, хотя ни разу не видел, чтобы до крови дошло. В остальном же… Знаешь, у меня такое ощущение, что здесь нет повода для настоящих войн. Пищи хватает всем, предметов роскоши я тоже что-то не наблюдал. Женщины… Если ты захочешь какую-то женщину — ты ее получишь. У них с этим не так строго, как у нас дома. Скорее, наоборот. Обновление генофонда только поощряется.

— А каково в этой системе место Маххаим?

— А черт их знает! — пожал плечами Говорков. — В поселке они появляются время от времени. Народец здешний перед ними раболепствует и сразу отдает, если что приглянулось. Впрочем, я слыхал: Маххаим платят. Железом, кстати. А еще у них ящеры есть! — Говорков оживился. — Представь — настоящие динозавры! Откуда…

— Откуда — я тебе потом расскажу, — перебил я. — Ты говоришь, что Маххаим людьми не управляют, но я лично видел, как один такой оборотень командовал вооруженным отрядом. Как ты это объяснишь?

— Никак, — Говорков снова пожал плечами. — Те, черные, они тоже вроде бы повиновались Маххаим. Но ведь есть разница между повиновением и управлением. Я бы скорее назвал это сосуществованием. Да ты же сам рассказал, что тебя принимали за слугу Маххаим и относились к тебе с уважением, но без особого пиетета.

— Может, Маххаим — что-то вроде местных богов? — предположил я. — А их слуги — что-то вроде жрецов?

— Исключено, — отрезал Говорков. — Жрецы — это посредники между богами и людьми. А когда «боги» и люди легко общаются напрямую — зачем им посредники? Разве что в качестве пищевого резерва, — Говорков криво усмехнулся.

— И все-таки я не понимаю, — сказал я. — Если эти твари — людоеды, то как они могут мирно сосуществовать с людьми?