Мастер крушений

Лисандр, еще не сообразив, что произошло, почувствовал: он сварился, как картошка, а кок охлаждал его морской водой.

– Не надо! – крикнул он, отскочив в сторону.

– Солоно пришлось? А ты что думал? Буду тратить питьевую воду на твою морду? И не мечтай! Щепка, за мазью! Живо!

Щепка привел Эму, которая как раз дежурила. Она отодрала от груди мальчика рубашку, которая успела приклеиться, и ужаснулась его худобе. Под ошпаренной кожей были только кости. Эма протянула руку и распорядилась:

– Яйцо!

– Что-что?!

– Яйцо! Мне нужно яйцо!

– А что тебе еще дать, юнга? Надумала его омлетом кормить? Только не говори, что он заслужил! Мальчишка работает хуже всех!

Лисандр вонзил ногти в ладони, чтобы не вопить от боли. Щепка не стал мешать коку разоряться и сам побежал в кладовку за единственным яйцом, которое там оставалось.

– Спасибо, дружок. Разбей его. Оставь только белок, не пролей ни капли!

– Только белок?! – пришел в неистовство кок. – Чтобы я такого не слышал! В море ничего не выбрасывают! Даже паутину на сухарях! Даже камешки из гороха, черенки от яблок, рыбьи глаза! Все идет в дело! ВСЕ МОЖНО СЪЕСТЬ!

– Вот и отлично, успокойся! – остановила кока Эма. – Используй желток как хочешь. Щепка, найди мне кисточку, пока я буду сбивать белок.

– Меренги! Она собралась угощать его меренгами!

Эма смазала щеки и грудь Лисандра белком. Высохнув, белок превратился в пленку, и боль утихла. После ужина, задернув в лазарете занавеску, Лукас и судовой врач осматривали ожог. Оба не могли скрыть изумления.

– Новые хитрости с полей сражений? – задумчиво спросил фельдшер.

– Скорее кухонные хитрости. Ты уверен, Лукас, что яйцо помогло?

– Да, так и есть. Подействовало отлично!

– Погоди, судить еще рано.

– Сам посмотри! Нет волдырей, кожа не мокнет, краснота ушла.

– Яйцами лечатся дикари.

– Яичным белком.

– Какая разница! Медицина домохозяек.

– Доктор! Мне за вас стыдно!

Градус спора повысился.

– Выбирай выражения. Я твой начальник!

– Признай, мальчугану гораздо лучше.

– Не спорю. Он крепче, чем кажется.

Лукас рассердился.

– Послушай, Микроб! Это был котел с кипящей водой, а не капля горячего воска. Сейчас он должен был бы кататься по полу как одержимый и вопить от боли. Считаю, у нас под рукой всегда должны быть яйца. Точнее, куры, которые бы их несли.

– А я тебе говорю, что судить об успехе рано!

Лукас воздел глаза к небу. Он собрался ответить, но тут Лисандр подал голос:

– Вы мне мешаете спать.

На том разговор и кончился.

На следующий день мальчик был здоров, от ожога остался едва заметный след. Адмирал отправил его отдыхать, чтобы избежать новых травм, и Лисандр проводил время как умел: исследовал трюм, помогал Щепке, забившись в уголок, трудился над расшифровкой хирургического справочника. Он пытливо, с очень серьезным видом, который никогда его не покидал, следил за работой матросов, не произнося ни слова. Иногда подходил к приоткрытой двери кубрика и восхищался издалека секстантом, барометром, буссолью, компасом. Штурман дал ему свои механические часы, и Лисандр отправился с ними сначала на верхнюю палубу, потом на нижнюю, на корму, на нос, но время будто застыло, и ему стало скучно. Молодой король, заметив Лисандра, предложил ему посмотреть морские карты.

Мальчик счел за большую честь переступить порог кубрика. Тибо развернул перед ним любимую лоцию и стал рассказывать о прошлых путешествиях. Лисандр засы́пал его вопросами о течениях, приливах, отливах, ветре. Ему нужны были точные ответы, и он получал их от Тибо. Король даже показал ему драгоценный инструмент, который прятал под стулом черного дерева. Назывался он астролябия. Выглядел загадочно: блестящие медные диски с таинственными символами, хитро прилаженные друг к другу. Никогда в жизни Лисандр не прикасался к такому удивительному механизму.

– Скучаешь по дедушке? – спросил Тибо.

– Нет, сир.

– Нет?

Лисандр приложил руку к солнечному сплетению: здесь он хранил своих мертвых, невесомую ношу. Вместо ответа пожал плечами.

– Какое было у него ремесло до болезни? Чем он занимался?

– Философией, сир.

– Надо же. И… не научил тебя читать?

– Нет, сир. Он учил меня думать.

– Замечательно, – улыбнулся Тибо. – А я скучаю по отцу. Единственное, что меня утешает, – он, возможно, встретится с мамой.

– У дедушки было иначе, сир. Они с бабушкой не расставались.

– Вот как? А ты сказал, что у тебя никого больше нет.

– Бабушка умерла. Но она никуда не уходила. Они с дедушкой разговаривали каждый день.

Тибо почесал подбородок, но возражать не стал.

– Вы мне не верите, ваше величество, – понял Лисандр.

– Если честно, не верю.

Лисандр искренне удивился:

– Но, ваше величество… Я думал, вы увидели и все поняли.

– Понял что?

– Дедушка и вы, бабушка и Эма… У вас у всех есть общее…

– Что общее?

– Ваше величество… Как вы думаете, почему я остановил вас на улице?

– Именно об этом я и хотел тебя спросить.

Лисандр прикусил нижнюю губу и погладил океан на лоции. Он не знал, с чего начать.

– У дедушки болело все. Тело ему давно не служило. Но он не уходил, он хотел узнать, кто будет после него. И вот, сир, я вас нашел. Будете вы. Я сразу увидел.