Мастер снов

Это больше личное, чем общественное время; время сосредоточиться на себе и семье, а не на обществе; время замерзших окон, ангелов в звездной оболочке, горящих поленьев, плененной радуги и толстых Санта-Клаусов с двумя парами брюк - потому что самые маленькие, садящиеся к ним на колени, легко грешат; и время кафедральных окон, снежных бурь, рождественских гимнов, колоколов, сцен с яслями, поздравлений от далеко и не очень далеко живущих, передач Диккенса по радио, время падуба и свеч, пуанцетий и вечнозеленых растений, снежных сугробов, огней, елок, сосен, Библии и средневековой Англии, "О маленький город Вифлеем", время рождения и обещания, света и тьмы, ощущения до осознания, осознания до свершения, смены стражи года, время традиций, одиночества, симпатий, сочувствия, сентиментальности, песен, веры, надежды, милосердия, любви, желания, стремления, страха, осуществления, реализации, веры, надежды, смерти; время собирать камни и время разбрасывать камни, время обнимать, получать и терять, смеяться, танцевать, умирать, возвращаться, молчать, говорить; время разрушать и время строить, время сажать и время вытаскивать посаженное...

Чарльз Рендер, Питер Рендер и Джил Де Вилл праздновали сочельник вместе.

Квартира Рендера помещалась на самом верху башни из стали и стекла. Здесь царила определенная атмосфера постоянства. Ряды книг вдоль стен; в некоторых местах полки прерывались скульптурами; примитивная живопись в основных цветах занимала свободные места. Маленькие зеркала, вогнутые и выпуклые, теперь обрамленные ветвями падуба, висели в разных местах.

На каминной доске лежали поздравительные открытки. Горшечные растения - два в гостиной, одно в кабинете и целый куст в спальне - были осыпаны блестками и звездочками. Лилась музыка.

Пуншевая чаша была из драгоценного розового камня в ромбовидной оправе. Она стояла на низком кофейном столике грушевого дерева в окружении бокалов, сверкающих в рассеянном свете.

Настало время развернуть рождественские подарки...

Джил развернула свой и закуталась в нечто похожее на полотно пилы с мягкими зубьями.

- Горностай! - воскликнула она. - Какой величественный! Какой прекрасный! О, спасибо, дорогой Творец!

Рендер улыбнулся и выпустил кольца дыма.

Свет упал на мех.

- Снег, но теплый! Лед, но мягкий... - говорила Джил.

- Шкурки мертвых животных, - заметил Рендер, - высокая награда за доблесть охотника. Я охотился за ней для тебя, я исходил вдоль и поперек всю землю. Я пришел к самым красивым из белых животных и сказал: "Отдайте мне ваши шкурки", и они отдали. Рендер могучий охотник.

- У меня есть кое-что для тебя, - сказала она.

- Да?

- Вот. Вот тебе подарок.

Он развернул обертку.

- Запонки, - сказал он. - Тотемические. Три лица одно над другим золотые. Ид, эго и суперэго - так я назову их. Самое верхнее лицо наиболее экзальтированное.

- А самое нижнее улыбается, - сказал Питер.

Рендер кивнул сыну.

- Я не уточнил, какое самое верхнее, - сказал он мальчику. - А улыбается оно потому, что имеет собственные радости, каких вульгарное стадо никогда не поймет.

- Бодлер? - спросил Питер.

- Хм, - сказал Рендер. - Да, Бодлер.

- ...чертовски неудачно сказано.

- Обстоятельство, - сказал Рендер, - это дело времени и случая. Бодлер на Рождество - дело чего-то старого и чего-то нового.

- Звучит, как свадьба, - сказал Питер.

Джил вспыхнула над своим снежным мехом, а Рендер как бы не заметил.

- Теперь твоя очередь открыть свои подарки, - сказал он сыну.

- Идет. - Питер разорвал пакет. - Набор алхимика, - заметил он, - как раз то, что я всегда хотел - перегонный куб, реторты, водяная баня и запас жизненного эликсира. Мощно! Спасибо, мисс Де Вилл.

- Пожалуйста, называй меня Джил.

- Хорошо. Спасибо, Джил.

- Открой и второй.

- О'кей. - Он сорвал белую бумагу с падубом и колокольчиками. Сказочно! Вторая вещь, которую я всегда хотел: нечто заимствованное и нечто голубое: семейный альбом в голубом переплете и копия отчета Рендера сенатскому подкомитету протоколов о социопатическом неумении приспособиться к обстановке среди правительственных служащих. А также комплект трудов Лофтинга, Грэхема и Толкиена. Спасибо, папа. Ох! Еще! Таллис, Лорели, Моцарт и добрый старый Бах. Мою комнату наполнят прекрасные звуки! Спасибо, спасибо вам. Что я дам вам взамен? Так, мелочь... Как вам это? - Он протянул один пакет отцу, другой Джил.

Оба раскрыли свои пакеты.

- Шахматы. - Рендер.

- Пудреница с пудрой и румянами. - Джил.

- Спасибо. - Рендер.

- Спасибо. - Джил.

- Не за что.

- Почему ты пришел с флейтой? - спросил Рендер.

- Чтобы вы послушали.

Питер собрал флейту и заиграл.

Он играл о Рождестве и святости, о вечере и пылающей звезде, о горячем сердце и здравице, о пастухах, королях, о свете и о голосах ангелов.

Закончив, он разобрал флейту и убрал ее.

- Очень хорошо, - сказал Рендер.

- Да, хорошо, - сказала Джил. - Очень...

- Спасибо.

- Как школа? - спросила Джил.

- Хорошая, - ответил Питер.

- Много было беспокойства с переходом?

- Нет.

- Потому что я хороший ученик. Папа меня здорово учил, очень здорово.

- Но тут будут другие учителя...

Питер пожал плечами.