Мастер снов

- Нет, особого порядка событий не было. Мы ехали по городу или через мост, или сидели за столиком, или шли к кару - вот такие всплески, очень живые.

- Какие ощущения сопровождали эти... всплески?

- Не скажу. Они все перепутались.

- А каковы ваши ощущения теперь, когда вы вспоминаете их?

- Такие же перемешанные.

- Вы не были испуганы?

- Н-нет. Не думаю.

- Вы не хотели бы отдохнуть от сеансов? Вам не кажется, что мы действуем слишком быстро?

- Нет. Отнюдь. Это... ну, вроде как учиться плавать. Когда вы, наконец, научились, вы плаваете до изнеможения. Затем вы ложитесь на берегу, хватаете ртом воздух и вспоминаете, как все было, а ваши друзья болтаются рядом и ругают вас за перенапряжение - и это хорошее ощущение, хоть вам и холодно, и во всех ваших мускулах иголки. Я, во всяком случае, думаю именно так. Я так чувствовала себя после первого сеанса и после последнего. Первый Раз - он всегда особенный... Иголки исчезают, и я снова обретаю дыхание. Господи, я совершенно не могу остановиться сейчас! Я чувствую себя отлично.

- Вы всегда спите днем?

Десять красных ногтей двинулись через стол, когда она потянулась.

- ...Устала, - она улыбнулась, скрывая зевок. - Половина штата в отпуске или болеет, и я всю неделю напрягала мозги. Я чуть не ползком уходила с работы. Но сейчас все в порядке, я отдохнула. - Она взяла чашку обеими руками и сделала большой глоток.

- Угу, - сказал Рендер, хорошо. Я немножко беспокоился о вас и рад видеть, что причин для этого нет.

- Беспокоились? Вы же читали записи д-ра Вискомба о моем анализе и об испытании в Яйце, как же вы можете думать, что обо мне нужно беспокоиться? Ха! У меня оперативно-полезный невроз, касающийся моей адекватности как человеческого существа. Он фокусирует мою энергию, координирует мои усилия к достижению. Это повышает чувство личности...

- У вас дьявольская память, - заметил Рендер. - Почти стенографический отчет.

- Конечно.

- Зигмунд сегодня тоже беспокоился о вас.

- Зиг? Как это?

Собака смущенно шевельнулась, открыла один глаз.

- Да, - проворчала она, глядя на Рендера. - Он нужен, приехать домой.

- Значит, ты снова водил кар?

- Да.

- После того, как я тебе запретила?

- Да.

- Зачем?

- Я ис-пугался. Ты не отвечала, когда я говорил.

- Я в самом деле устала. А если ты еще раз возьмешь кар, то я буду закрывать дверь так, чтобы ты не мог входить и выходить по своему желанию.

- Прости...

- Со мной все в порядке.

- Я вижу.

- Никогда больше не делай этого.

- Прости.

Глаз собаки не покидал Рендера; он был как зажигательное стекло. Рендер отвел взгляд.

- Не будьте жестоки к бедному парню, - сказал он. - В конце концов, он думал, что вы больны, и поехал за врачом. А если бы он оказался прав? Вы должны поблагодарить его, а не ругать.

Успокоенный Зигмунд закрыл глаз.

- Ему надо выговаривать, когда он поступает неправильно, - закончила Эйлин. - Я полагаю, - сказал Рендер, отпив кофе, что никакой беды не случилось. Раз уж я здесь, поговорим о деле. Я кое-что пишу и хотел бы узнать ваше мнение.

- Великолепно. Пожертвуете мне сноску?

- Даже две или три. Как по-вашему мнению, общая основа мотиваций, ведущих к самоубийству, различна в разных культурах?

- По моему, хорошо обдуманному мнению - нет. Разочарования могут привести к депрессии или злобе; если же они достаточно сильны, то могут вести и к самоуничтожению. Вы спрашиваете насчет мотиваций: я думаю, что они остаются в основном теми же самыми. Я считаю, что это внекультурный, вневременной аспект человеческого состояния. Не думаю, что он может измениться без изменения основной природы человека.

- Ладно. Проверим. Теперь, как насчет побудительного элемента? Возьмем человека спокойного, со слабоменяющимся окружением. Если его поместить в сверхзащищенную жизненную ситуацию - как вы думаете, будет она подавлять его или побуждать к ярости в большей степени, чем если бы он не был в таком охраняющем окружении?

- Хм... В каком-то другом случае я бы сказала, что это зависит от человека. Но я вижу к чему вы ведете: многие расположены выскакивать из окон без колебаний - окно даже само откроется для вас, потому что вы его об этом попросите - это возмущение скучающих масс. Но мне не нравится это замечание. Я надеюсь, что оно ошибочное.

- Я тоже надеюсь, но я думаю также о символических самоубийствах функциональных расстройствах, которые случаются по самым неубедительным причинам.

- Ага! Это ваша лекция в прошлом месяце: аутопсихомимикрия. Хорошо сказано, но я не могу согласиться.

- Теперь и я тоже. Я переписал всю часть "Фанатос в сказочной стране глупцов", как я назвал ее. На самом деле инстинкт смерти идет почти по поверхности.

- Если я вам дам скальпель и труп, можете вы вырезать инстинкт смерти и дать мне ощупать его?

- Нет, - сказал он с усмешкой в голосе, - в трупе все это уже израсходовано. Но найдите мне добровольца, и он своим добровольным согласием докажет мои слова.

- Ваша логика неуязвима, - улыбнулась Эйлин. - Выпьем еще кофе, ладно?

Рендер пошел в кухню, сполоснул и налил чашки, выпил стакан воды и вернулся в комнату. Эйлин не шевельнулась, Зигмунд тоже.