Мастер ужасок

Но как только раздались первые звуки, опасения Эхо исчезли. Они были такими чистыми, красивыми и мелодичными, что он не мог поверить в то, что они исходят из мешка жути. Айспин извлекал из этого инструмента ноты, которые скорее напоминали звуки флейты или даже арфы. Эхо начал танцевать на столе, и он делал это непроизвольно. Айспин тоже начал производить движения ногами и выбивать такт своими башмаками с железными пластинами.

Эхо было мало места на столе, и он спрыгнул вниз, чтобы продолжить танец вместе с мастером ужасок в пространстве всей кухни. Его движения были дикими и необузданными, чего еще никогда не случалось в его жизни. Айспин играл все громче, и все интенсивнее становился стук его каблуков, а Эхо, как отпущенная пружина, прыгал по столам и скамейкам.

Кажется, не почувствовав никакой усталости, исполняли они свою безумную тарантеллу, пока Айспин, наконец, резко не прекратил игру и не опустился в полном изнеможении на стул. Эхо тоже почувствовал, что его силы на исходе. Он вытянулся на полу, повернулся на спину и стал смотреть в потолок. Странно, но все помещение стало медленно вращаться перед его глазами.

Через некоторое время Айспин порывисто вскочил с места, посмотрел на царапку остекленевшими глазами и направился к выходу.

– Эй, к-да ты д-дёшь, великий м-стер? – пролепетал Эхо. – Стало ведь п-настощему весело!

– Я иду к той ступени дегустации, на которой даже самый общительный знаток вина должен действовать в одиночку.

– А что, есть еще один уровень? – спросил Эхо.

– Я иду помочиться, – прохрипел мастер ужасок и, взмахнув своей мантией, исчез в дверях кухни.

Эхо, глупо ухмыляясь, остался лежать на полу, слушая удаляющийся хриплый смех Айспина. «Старикан, кажется, еще поскрипит», – подумал он, прежде чем глаза его слиплись и он провалился в сладостный сон, полный виноградно-сладких сновидений.

Орех познаний

Эхо с трудом пытался открыть слипшиеся глаза, и когда он наконец прозрел, то увидел прямо перед собой Айспина, который с бесстрастным лицом молча смотрел на царапку. Яркое солнце светило через кухонное окно. Было раннее утро. Мастер ужасок стоял неподвижно, как будто его неожиданно парализовало. Он напоминал одну из своих набитых мумий. Окончательно проснувшись от такого ужасного зрелища, Эхо перевернулся на бок и тут же пожалел об этом. Он всю ночь пролежал на спине, в том положении, в котором заснул, и теперь его мышцы и связки болезненно реагировали на каждое его движение. Он с трудом поднялся с пола.

– Я думаю, что тебе сейчас не захочется есть, – холодно поприветствовал его Айспин. Он вновь играл свою привычную роль неприступного мастера ужасок и выглядел так, будто вчерашний кутеж никак на нем не отразился.

– Поэтому я соорудил для тебя скромный завтрак. Надеюсь, тебя это устроит.

– Хорошо, – прокряхтел Эхо, у которого пол уходил из-под лап. – Я не голоден.

– То, что ты сейчас испытываешь, называется, к слову сказать, полнейшее похмелье, – сказал Айспин.

Эхо не ответил. Голос мастера ужасок неприятно громко отдавался в его ушах.

– Завтрак стоит на столе. Я советую тебе в течение дня самостоятельно поесть на крыше, когда к тебе вернется аппетит. Сегодня я должен провести несколько важных экспериментов, которые не терпят отлагательств.

– Конечно, – проворчал Эхо и с трудом забрался по стулу на стол, вместо того, чтобы, как обычно, сделать один прыжок. Когда он, кряхтя, оказался наверху, то увидел там лишь одну тарелку с тремя высохшими орехами и миску с теплым молоком.

– Орехи? – спросил недовольно Эхо.

– Это не обычные орехи, – ответил Айспин. – Это орехи познания. С Дерева познания.

– Понятно, – сказал Эхо и начал без всякого желания жевать сухие ядра. Они были совершенно безвкусными и даже не пахли орехами.

– Орех познания растет в Долине думающих яиц, – объяснил Айспин. – Это напоминающая пустыню ложбина поблизости от Демонических гор, в которой ты можешь стать свидетелем самых высоких температур в Цамонии, если ты настолько безумен, чтобы отправиться туда летом. В самом центре долины стоят двенадцать гигантских яиц, которые возвышаются над кронами деревьев. Они стоят строго по кругу, и отдельные астрономы утверждают, что с помощью их системы координат можно рассчитать всю вселенную.

Никто не знает, как яйца туда попали, но длинные следы, которые они оставили на почве пустыни, наводят на мысль, что они способны передвигаться посредством собственной силы. Согласно одной орнитологической теории, эти яйца отложили гигантские птицы, и однажды из них вылупится нечто невиданное. Яйца постоянно издают какие-то гудящие звуки, как будто они напряженно думают. Отсюда пошло и их название.

– А при чем тут орехи? – спросил Эхо, с трудом проглотив сухие крошки.