Мастера секса. Жизнь и эпоха Уильяма Мастерса и Вирджинии Джонсон – пары, которая учила Америку любить

Их общих друзей, например Донну Уилкинсон, поведение Джини приводило в недоумение. В Сент-Луисе знали Зингейла как любезного «ходока» – мужчину, который ведет себя как очаровательный эскорт, но не интересуется гетеросексуальными отношениями. «Джини делала вид, что он – любовь всей ее жизни», – говорила Уилкинсон. Она не знала, стоит ли обсуждать прошлое Зингейла с Джонсон, или лучше просто подыгрывать – она не хотела снова видеть Джини несчастной.

Загадочные отношения Вирджинии с Ли Зингейлом продолжались до последнего появления Мастерса и Джонсон на публике. Когда она узнала, что Мастерс собирается брать с собой Доди на интервью с Ларри Кингом и другие мероприятия, входившие в промо-тур по США, она попросила Зингейла сопровождать ее. В Смитсоновском институте Джонсон и Колодны прочли короткую лекцию, которая была хорошо принята аудиторией. Мастерс чувствовал такую слабость из-за болезни, что его участие в выступлениях свели к минимуму.

Колодны восхищался представлением, разыгранным Джонсон перед камерами под светом софитов. «Она превосходно умела говорить красиво – и не сказать ничего, – рассказывал он. – Она бралась за вопрос, в котором ничего не смыслила, делала плавный переход со словами «это напоминает мне…» – и возвращалась к чему-то, что узнала от Билла и о чем могла бы разговаривать даже во сне. В тот вечер на программе Ларри Кинга она выглядела потрясающе. У нее была настоящая харизма».

На следующий день Мастерс и Джонсон давали совместное интервью для одного из разделов «Вашингтон пост», и между ними возникло некое напряжение. Американские СМИ больше не нянчились с исследователями из Сент-Луиса. К 1990-м годам рассказ о сексе во всех клинических подробностях уже не вызывал трепета. «Пост» сварливо жаловалась, что «нет на свете двух других людей, которые говорили бы о сексе так откровенно и так аксексуально, как Мастерс и Джонсон». Репортер не упомянул Зингейла, но отметил, что новая жена Мастерса «немного напоминала Лави Хауэлл из «Острова Гиллигана»[17], вся в завитках белокурых волос и идеальном костюмчике от Шанель».

Через несколько месяцев после окончания книжного тура Джонсон и Зингейл перестали встречаться. Снова сложные отношения с очередным мужчиной в жизни Вирджинии подошли к концу.

По каким-то соображениям Джонсон вскоре согласилась присутствовать на ужине, куда пригласил ее Мастерс, который привел с собой свою новую жену.

– Я тебе рассказывал, как мы с Доди познакомились? – спросил Билл, сидя рядом с ней.

– Нет. Расскажи, – автоматически отозвалась Джини – тем же тоном, каким разговаривала с пациентами, заполняя истории болезней.

Джонсон слышала «роман о розах» достаточно, чтобы ее начинало от него мутить. С тех пор как Билл обрел последнюю в своей жизни женщину, он пересказывал эту историю в каждом интервью. И все же врожденное любопытство заставило ее терпеливо выслушать все еще раз. Скрипучий голос Билла вновь воскрешал романтическую любовь его юности. Однако в этой новой версии он брал верх над превратностями любви и над мужчинами, которые были женаты на его возлюбленной Доди. Закончил он хвастливой фразой о втором муже Доди, с которым Билл познакомился в Аризоне.

– Знаешь, встречаясь с ним, я всегда знал, что я – лучше как мужчина, чем он, – прокаркал Билл.

Джонсон только хихикнула и перевела разговор на другую тему. От суждений Билла можно было отмахнуться как от невнятного лепета больного старика, приближавшегося к слабоумию. Однако его слова засели в ее памяти – как квинтэссенция сущности Билла Мастерса, со всей его напыщенностью и глубоко сидящими комплексами. «Вот ключ к тому, каким он был, – говорила она десять лет спустя. – Вот это – «я всегда знал, что я лучше как мужчина» – и есть его движущая сила. Всегда быть лучшим».

Глава тридцать девятая

In Memoriam[18]

Привычка Билла Мастерса ежедневно ходить на работу умирала неохотно. Приближаясь к 80 годам, он уже не мог положиться ни на свой разум, ни на тело. С уходом из клиники Вирджинии стало казаться, что Институт Мастерса и Джонсон носит неправильное название. Поток пациентов, обращавшихся за лечением, превратился в жалкую струйку. «Его занятость была минимальной», – говорил Фредерик Питерсон, который в 1994 году был последним сотрудником клиники, обучавшимся у Мастерса.

Под его руководством Питерсон составлял историю болезни супружеской пары, не имевшей секса за семь лет брака и достигшей соития через неделю лечения. Хотя институт рассыпался на части, «волшебство Мастерса в работе с этими людьми», как описывал происходящее Питерсон, позволяло оценить целительные способности терапии.

Однажды Мастерс попросил его отыскать старый фильм под названием «Женский оргазм», снятый им и Джонсон в Вашингтонском университете в 1959 году. Телевизионная съемочная группа, готовившая биографическую документальную ленту о Мастерсе и Джонсон, просила посмотреть этот запись.