Шли как-то по земле три суфия, и были они столь наблюдательны и мудры, что все называли их ясновидцами.
Однажды во время одного из многих странствий они повстречали погонщика верблюдов. Завидев путников, погонщик кинулся к ним:
– У меня пропал верблюд. Вы его видели?
– Он слеп на один глаз? – спросил один из путников.
– Да, – ответил погонщик.
– И зуба спереди у него не хватает? – добавил другой путник.
– Да, да… – подтвердил погонщик.
– А еще верблюд хромает? – спросил третий путник.
– Да, да, да, – вскричал обрадованный погонщик.
Тогда все трое путников указали ему в ту сторону, откуда они шли, и сказали, что он может надеяться найти там пропавшего верблюда.
Погонщик, решив, что путники видели его верблюда, устремился по указанному пути, забыв даже поблагодарить их. Однако верблюда он не нашел и подумал, что неплохо бы снова поговорить с ясновидцами в надежде, что они подскажут ему, как поступать дальше.
Он нагнал их уже поздно вечером, когда путники расположились на ночлег.
– У твоего верблюда с одного бока висит бурдюк с медом, а с другого – мешок с зерном, я не ошибаюсь? – спросил один из них.
– Да, – удивленно ответил погонщик.
– Он везет беременную женщину? – спросил другой путник.
В этот момент у погонщика под сердцем зашевелился червь сомнения, но, поколебавшись, он снова протянул:
– Да-а.
– Мы не знаем, где они, – закончил третий путник.
Однако теперь погонщик уже не сомневался, что именно эти трое украли и верблюда, и женщину, и всю кладь. Ослепленный гневом, он поволок их в ближайшее село к судье и обвинил старцев в воровстве.
Выслушав погонщика, судья решил, что дело тут очевидное, и приказал взять всех троих путников под стражу. Однако спустя какое-то время погонщик нашел своего верблюда, который пасся на каком-то поле. И вернувшись к судье, он упросил, чтобы ясновидцев отпустили на свободу. Судья принялся расспрашивать путников, откуда им было известно столько подробностей о верб люде, хотя, и теперь это уже очевидно, они даже не видели его.
– Но мы видели верблюжьи следы на дороге, – ответил один из них.
– Один из отпечатков был очень слаб, отсюда мы сделали вывод, что он хромает, – добавил второй.
– Он обгладывал листья кустарника лишь с одной стороны дороги, следовательно, он был слеп на один глаз, – продолжил третий мудрец.
– Листья были расщеплены посередине, что указывает на отсутствие среднего зуба, – вновь промолвил первый.
– Муравьи и птицы собирались на разных сторонах дороги: мы увидели, что с одной стороны был пролит мед, а с другой – рассыпано зерно, – сказал второй.
– Мы нашли длинный человеческий волос на том месте, где верблюд останавливался и кто-то слезал с него, это была женщина, – сказал третий.
– На том месте, где она сидела, мы нашли отпечатки ее ладоней, тогда мы и решили, что она должна скоро разрешиться, раз ей приходится подниматься, опираясь на руки, – заключил первый.
– Но почему же вы не потребовали на суде, чтобы мы выслушали ваши объяснения? – удивился судья.
– Мы подумали, что погонщик не оставит поисков пропавшего верблюда и скоро найдет его, – ответил второй ясновидец.
– А найдя верблюда, он подумает, что с его стороны будет весьма благородным поступком добиться нашего освобождения, – сказал третий.
– Любопытство же судьи никак не могло ускорить расследование, – вмешался первый.
– Истина, установленная благодаря его собственным действиям. будет для него более очевидна и бесспорна, чем наша попытка доказать, что мы были задержаны безо всяких на то оснований, – с достоинством прибавил второй.
– По своему опыту мы знаем, что люди более всего склонны верить истине, когда открывают ее сами, – сказал третий мудрец.
