Мастодония

– Говорит, что нет, – ответил Хирам. – Но ему не терпится начать работу. Он хочет открыть новые дороги и спрашивает, в чем причина задержки.

– Хирам, – сказал я, – надо поговорить. Пойми наконец, что ты самый важный человек во всем этом предприятии. Никто, кроме тебя, не умеет говорить с Чеширом.

– Бублик умеет.

– Ну хорошо, Бублик умеет, но какой в этом толк? Я-то не умею говорить с Бубликом!

Я объяснил ему ситуацию, разложил все по полочкам, разве что диаграммы не рисовал, и в итоге Хирам пообещал, что не будет меня нервировать.

Глава 23

Когда мы с Хирамом вернулись домой, за столом сидели только Райла и Кортни, остальные исчезли, как и один из внедорожников.

– Бен увез всех кататься, – объяснила Райла, – а мы сидим и думаем, куда ты делся.

– Хирама выслеживал, – сказал я.

– Я остался, – начал Кортни, – поскольку нам троим надо обсудить пару моментов.

– Насчет налоговой?

– Нет. Налоговая пальцем о палец не ударит, пока не пронюхает о сделке с «Сафари».

– Как переговоры? – спросил я. – Хочется верить, вы пришли к консенсусу.

– Все решилось довольно быстро, – сказал Кортни. – Положение у них безвыходное, и нам оставалось лишь продиктовать условия.

– Миллион за лицензию, – подхватила Райла, – и четверть миллиона за каждую дорогу во времени. Им нужны четыре дороги, а это два миллиона, Эйза.

– За первый год, – добавил Кортни. – В следующем году цена вырастет. Сейчас они этого не знают, но через год будут у нас на крючке.

– И это только начало, – сказала Райла.

– Об этом я и хотел поговорить, – продолжил Кортни. – Бен рассказывал о церковной группе?

– Да, – ответил я. – Их интересуют времена Мухаммеда.

– На днях ко мне приходили двое фанатиков, – сообщил Кортни. – Бен велел им поговорить со мной, но будь я проклят, если понял, что у них на уме. Да, они заинтересованы, но ничего не объясняют. Даже не знаю, стоит ли с ними связываться.

– Мне это не нравится, – сказал я. – Религия – неоднозначная штука. Нам надо следить за имиджем и держаться подальше от сомнительных затей – тех, что могут вызвать раскол в стране или во всем мире.

– Верно, – кивнула Райла. – Прибыль в таких делах несерьезная, а головной боли хоть отбавляй.

– И я того же мнения, – согласился Кортни. – Короче, попробую охолонуть этих ребят, когда вернутся. И еще меня беспокоит сенатор Абель Фримор. Не помню, откуда он – то ли из Канзаса, то ли из Небраски. В общем, настаивает на встрече. Пока что секретарь его отшивает, но навсегда отделаться от этого Фримора невозможно, поскольку он не абы кто, а сенатор США, и в самом скором времени мы узнаем, что ему надо.

– Какие будут предположения? – спросила Райла.

– Вообще никаких. Он крупная фигура в сельском хозяйстве, за бедолагу-фермера душу рвет, да и в целом у него сердце кровью обливается – по любому поводу, – так что я не ждал бы ничего хорошего.

– Что-то еще? – спросил я.

– Пока нет. Слишком рано. Ясное дело, все заинтригованы, но настроены скептически, поэтому сидят и ждут, что будет дальше. Все завертится, когда охотники притащат в наше время первого динозавра, но до тех пор нам предстоит иметь дело с лицемерами и мошенниками – вроде того горного инженера, который хочет сгонять в Блэк-Хилс за халявным золотишком. Денег у него нет, но обещает нам половину всех находок – понятно, лишь задекларированных. Как ни странно, он мне нравится. Этакий обаяшка-буканьер, человек без принципов, а цифры… цифры для всех одинаковые. Помнишь, Райла, как ты хотела отправиться в Южную Африку, чтобы набрать алмазов?

– Признаю, было дело, – сказала Райла. – Наверное, ничего не получилось бы. Может, эти алмазы на земле – всего лишь сказки. Но звучит заманчиво.

– Охота на динозавров, – продолжил Кортни, – пожалуй, самая честная и наиболее однозначная из всех возможных сделок. Ни трудностей, ни сомнительных аспектов. Но странно, что к нам не лезут ученые и прочая интеллектуальная братия. Никто не спешит исследовать авторскую технику и творческий посыл доисторических пещерных художников, наблюдать за бытом неандертальцев или присутствовать при Марафоне или Ватерлоо.

– Ученым нужны доказательства, – объяснила Райла. – Сейчас они почивают на академических лаврах и твердят друг другу, что путешествовать во времени невозможно.

– Чуть не забыл, – сказал Кортни, – к нам принюхивается еще одна группировка – специалисты по генеалогии, обслуживающие тех, кто хочет отследить семейное древо, – разумеется, не бесплатно. Теперь эту услугу можно сделать более персонализированной и, конечно же, брать за нее больше денег – не просто поднять архивные записи, но побеседовать с чьими-то предками или даже сделать фотографии. Прапрапрадядюшку Джейка вздернули за конокрадство, ну и так далее. Пока эти ребята лишь прощупали почву, но непременно вернутся.