Мать или Новый Вид (Том 2)

Затем переживания начали становиться все более сильными, "наступая на пятки" предыдущему, можно было бы сказать, как если бы все разворачивалось час за часом; я часто видел, как Мать внезапно останавливалась, закрывала свои глаза, как бы погружаясь вовнутрь, иногда даже стонала как ребенок, а затем возобновляла прерванное, как если бы ничего не произошло, оставалась лишь бледность -- нужно было найти ключ, ключ для всего мира, для боли мира. Это был не просто вопрос поглощения страдания того или другого человека, это был вопрос нахождения механизма, вибрации, которая переделывает. "Переделать" не означает вылечить, а водворить Истинное на свое место, где страдания не существует.

И, наконец, переживание стало очень ясным, грубо ясным, ровно год спустя после переживания великих пульсаций. Было 6 апреля 1962 года. У меня есть сознание тела, но это не сознание этого тела, этого конгломерата: это сознание ЭТОГО Тела! Это может быть чье угодно тело. Особенно я чувствую те вибрации беспорядка (чаще всего они приходят в форме внушения расстройства, чтобы увидеть, будут ли они восприняты и окажут ли должный эффект). Например, скажем внушение кровоизлияния (я упоминаю [мозговое] кровоизлияние, поскольку оно собирается вырисовываться). Находясь под высшим Влиянием, тело отказывается от него. Развязывается борьба (и все это внизу, в клетках материального сознания) между тем, что мы можем назвать "волей к кровоизлиянию", скажем, и реакцией клеток тела. И это совершенно как настоящая битва, настоящее сражение. Но внезапно появляется как бы генерал, отдающий приказ, говорящий: Вот что!... (этот генерал осознает высшие силы и божественное вмешательство в Материю, ты понимаешь); так что после попытки использовать волю и эту реакцию или ту реакцию и чувство примирения, и т.д., он внезапно ОХВАЧЕН очень сильной определенностью и отдает приказ, и сразу же начинает ощущаться эффект от этого приказа, и постепенно все приходит в норму... Все это происходит в материальном сознании: физически у тела есть все ощущения, но не ощущение самого кровоизлияния, ты понимаешь. Оно имеет все ощущения, то есть, все сенсорные воздействия. Хорошо. Раз уж битва окончилась, я смотрю, я осматриваю свое тело (которое достаточно потрясено, напоминаю) и говорю себе: Что все это значит?... Несколько дней спустя я получаю от кого-то письмо, и в этом письме описывается вся история, начиная с атаки, кровоизлияния, и внезапно существо ОХВАЧЕНО грандиозной волей и слышит слова -- слова, произнесенные ЗДЕСЬ. И вот результат: этот некто спаен (он был почти мертв), спасен и излечен... Я припоминаю свой эпизод (!) и начинаю понимать, что мое тело повсюду! Ты понимаешь, это не вопрос просто этих частных клеток: это вопрос клеток, которые могут быть, да, во многих, сотнях и, возможно, тысячах людей... Это ВСЕ тело -- этот [конгломерат] не более мое тело, чем другие тела. И все время оно охвачено подобными вещами, все время, все время, ты понимаешь; они приходят и падают на него с одной стороны, с другой стороны, со всех сторон. Так что я должна оставаться спокойной, и затем начинает развязываться битва... Но что ужасно и благоговейно, это то, что эта сказочная мощь должна быть ВОПЛОЩЕНА в физических клетках, чтобы выдержать все это!...

Двадцать раз за день она проходила через смерть.

Она воплощала другую вещь в тело мира. Все те невзгоды были местом соединения с другой вещью, можно даже сказать, средством соединения. Это был не вопрос лечения маленькой боли здесь или там, или даже тысяч маленьких или больших болей, а вопрос трансформации ВСЕЙ боли -- эта боль может быть охвачена собственной реальностью любви. Или, выражаясь "по-научному", заменить эту непрозрачность, эту темную точку (и болезненную вследствие темноты) светлой пластичностью настоящей Материи: той пульсацией, теми великим волнами Гармонии. Так что это могло бы замерцать повсюду.

Через старую болезненную Материю ее тела это начинало мерцать в теле мира.

После того урока внезапно что-то появилось в этом общем телесном сознании: некое стремление, нечто такое чистое и сладкое -- столь сладкое -- нечто, что было мольбой к тому, чтобы Истина и Свет проявились здесь, в этом. И это было не просто здесь, в этом частном конгломерате, это было повсюду. И затем произошел контакт -- был контакт и бледно-голубой свет, очень мягкий, очень яркий, и Уверенность. Это длилось всего лишь секунду, но было так, как если бы открывалась новая глава.

Только контакт -- с ТЕМ, ЧТО ЗДЕСЬ.

Тогда это станет сказкой для всего мира.

Третья позиция