Мата Хари. Пуля для обнаженной

На вокзале Чаринг-кросс Маргарет пересела на свой пригородный поезд. Ехать было недалеко, и вот уже станция «Лондонский мост», где ей следовало выходить. Взгляд Маргарет машинально скользнул по окну… и она вздрогнула: в поезде, стоявшем на других путях и отправлявшемся в Лондон, сидел у окна ее худощавый парень! Он читал газету. Но в ту самую секунду, когда она узнала его, он поднял взгляд от газетного листа – и тоже увидел ее! Как просияло его лицо! Какая радость проступила на нем! Она читала это лицо, словно открытую книгу. Да, он искал ее все эти два дня, не находил себе места, он все время думал о ней…

Поезд тронулся, и он прильнул к окну, следя за ней. Тогда Маргарет подняла руку и помахала ему. Он радостно улыбнулся и замахал ей в ответ. И делал это, пока поезд не скрылся из вида. Она удовлетворенно улыбнулась. Все идет как надо! И в Вулидже она поселилась не напрасно. Вот они – плоды ее усилий. Еще несколько дней – и она узнает имя этого милого очкарика. Они познакомятся, начнут встречаться. И это станет стержнем ее следующего донесения.

Вечер этого дня Маргарет посвятила подготовке к концерту. Разбирала ноты (привезла с собой целую папку), расставляла номера, чтобы вышло эффектнее. Она всегда придавала большое значение составлению программы своих выступлений. Конечно, по ходу дела иногда что-то меняла – импровизация должна существовать, – но основу закладывала заранее.

Закончив работу и убирая ноты, она вдруг вспомнила этот свой первый концерт. Свое волнение перед выступлением, неожиданную поддержку Поля Шмидта, выход на сцену, слезы зрителей, гром аплодисментов… И ясно осознала самое главное, что произошло в ее жизни два дня назад: она снова начала выступать! Под другим именем, с другой программой, но выступать! Конечно, эти ее танцы и песни нельзя сравнить с тем, что она делала в Париже и Ницце, в Милане и Риме. Нельзя сравнить сеньору Лопес с волнующей Матой Хари. Там было настоящее открытие, гениальная находка, а здесь в лучшем случае – удачное исполнение знакомых номеров. Но все равно – она снова на сцене, снова купается в лучах славы, в лучах любви сотен людей. И всем этим обязана только самой себе. Нет, конечно, важную роль сыграл и бедный Антуан, оставшийся в Мадриде. Она признает это и всегда будет ему благодарна, но главное она сделала сама. Какая же ты молодец, Маргарет!

Концерт, состоявшийся на следующий день, оправдал все ожидания мистера Льюиса. На этот раз свободных мест в зале не было вовсе, был полный аншлаг. Маргарет включила в новую программу лишь часть номеров из прежнего выступления, так что, если кто-то из зрителей был на первом концерте, он не прогадал и получил новые впечатления. А главное – испанская артистка была совершенно безупречна. Совершенно! Снова были рождественские гимны, и испанские народные танцы, и французские, и английские… Но были совсем новые номера, причем довольно раскованные, были танцы в новом, свободном стиле, которые сеньора Лопес исполняла в весьма коротком одеянии, вроде греческой туники, чем снискала особое внимание мужской части публики.

В общем, налицо был успех. И мистер Льюис сразу после концерта пригласил сеньору Лопес к себе в контору и предложил ей новый вариант контракта, в котором сумма ее вознаграждения была выше в полтора раза. Опытный импресарио, Льюис так поступил вовсе не из соображений справедливости, а для того, чтобы блестящую артистку не соблазнили конкуренты и не переманили к себе. Заодно он осведомился, что сеньора намерена делать во время рождественских каникул. Собирается ли провести их на родине, в кругу семьи? Или поехать еще куда-нибудь?

На это сеньора Лопес ответила, что не планирует никаких поездок. Ведь она совсем недавно прибыла в Англию и еще не успела соскучиться по холмам родной Наварры. Так что она останется здесь, в Англии. В таком случае не согласится ли сеньора дать пару концертов за время каникул? Конечно, не сразу после Рождества, ведь это семейный праздник, каждый проводит его с самыми близкими людьми. Но, допустим, если назначить концерт на 27-е? А почему бы и нет, ответила сеньора. И они тут же договорились о двух концертах, 27 и 29 декабря. А потом она появится на сцене уже в новом, 1918 году, скажем, 8 января. И на это сеньора Лопес ответила согласием, но добавила, что опасается надоесть зрителям, если будет так часто появляться на сцене. На что мистер Льюис, как опытный импресарио, заверил сеньору, что это ей не грозит – зритель только начинает к ней присматриваться.

– Вот увидите, миссис Лопес, – сказал он, – зрители будут идти на ваши выступления так же охотно, по крайней мере, до конца зимы. Скажем, пять выступлений в месяц, а? Это будет как раз то, что нужно. Лондон – большой город, и в нем живет много людей, готовых платить деньги за хорошо исполненные танцы и песни. А ваше исполнение нравится людям, вы умеете зажечь зрителя.

– До конца зимы, вы говорите? – спросила Маргарет. – А потом?