Мата Хари. Пуля для обнаженной

– А вы можете сесть здесь? – спросила она, указав на стул рядом с собой. – Если я не ошибаюсь, это ваше обычное место, и я буду рада, если вы займете его.

– Правда? Я тоже… тоже буду рад, но…

– Но мы с вами незнакомы, и вам кажется неудобным навязывать свое общество даме, – закончила она за него. – Какие пустяки! Эта всегдашняя английская чопорность! Что из того, что мы пока незнакомы? Так познакомимся! Садитесь же! А то Мэри не знает, где вас обслужить.

Последние слова были адресованы официантке, которая как раз появилась в зале, неся уставленный блюдами поднос. Увидев парня в очках, она действительно растерялась, не зная, что сказать и как поступить.

– Как видите, Мэри, не все вас сегодня покинули, – обратилась к ней Маргарет. – Вот и еще один ваш постоянный клиент пришел. Что же вы застыли? Ставьте блюда и примите заказ у этого юноши – он сядет за свой столик. Ну же, что вы оба стоите? Вы садитесь, а вы записывайте заказ.

– Мне не надо записывать, я знаю, что мистер Вуд обычно берет, – ответила Мэри. – Разве что сегодня он захочет что-то особенное…

– Конечно, захочет! – заверила ее Маргарет. – Ведь сегодня все-таки праздник! Я думаю, будет правильным, если мистер Вуд попросит немного джина или виски – что ему больше нравится…

– Я… я практически не пью… – произнес, запинаясь, юноша. – Разве что кружку пива…

– Пиво? Ну, какая ерунда! В такой день нельзя пить пиво. Ладно, если вы не пьете, не надо джина. Скажите, Мэри, а херес у вас есть? Испанский или французский, все равно. Есть? В таком случае принесите мистеру Вуду рюмку хереса. Ну, а блюда он закажет сам.

Поощряемый ею, мистер Вуд осмелел наконец и сделал заказ. Когда Мэри удалилась, он повернулся к Маргарет и произнес:

– Ну вот, Мэри нас почти познакомила. Вы знаете мою фамилию, осталось сказать имя. Меня зовут Ричард, Ричард Брайан Вуд. А как зовут вас, я уже знаю.

– Знаете? Откуда? – удивилась Маргарет.

– Из газет, конечно! Ведь о ваших концертах пишут во всех газетах! «Сан», «Дейли ньюс», «Кроникл»… Я с собой не захватил, но у меня дома есть. Там ваши портреты, рецензии… Очень хорошие рецензии. Я знаю, что вас зовут Маргарита Лопес, вы танцовщица и певица, приехали из Испании…

– Да, все верно, – кивнула она. – А что еще пишут в ваших газетах?

– Что вы замечательная артистка! Что в танце вам нет равных. Журналист из «Сан» сравнивает вас со знаменитой Айседорой Дункан, а еще с Мата Хари, французской танцовщицей. Говорит, что ваше тело – словно музыкальный инструмент, на котором вы можете мастерски исполнить любую мелодию, а таким умением обладают только две артистки, с которыми он вас сравнивает. Точнее, обладали – ведь Мата Хари куда-то исчезла в прошлом году. Скажите, вы ее случайно не знали?

– Мата Хари? Да, мы были знакомы, – ответила Маргарет. – Хорошо знакомы! Пожалуй, я соглашусь с вашим журналистом – в нас есть что-то общее. Как, вы говорите, он пишет? Что мое тело – словно музыкальный инструмент? Интересное сравнение…

– Мне, наверное, надо сказать хоть немного о себе, – снова заговорил Ричард. – Я инженер, работаю в Арсенале. Мы с моими друзьями занимаемся созданием…

– Нет-нет, не надо! – остановила она его. – Ведь работа в Арсенале наверняка связана с военными секретами. А я ничего не хочу знать ни о каких тайнах и секретах. С меня достаточно того, что вы инженер, образованны, имеете хороший вкус, а также, по всей видимости, массу других достоинств. Давайте будем лучше говорить о моих танцах и о ваших интересах, не связанных с работой. Тем более в такой день, как сегодня.

– Да, действительно! – воскликнул Ричард. – Ведь сегодня Рождество! Встретить вас именно в этот день – это символично! Как здорово, что я решил пойти сегодня в ресторан! Как замечательно, что вы тоже сюда пришли!

– Конечно, замечательно, – улыбнулась Маргарет. – И еще более замечательно, что вот идет Мэри и несет ваш стейк и ваш херес. Так что мы сможем выпить за нашу встречу.

– Я вообще-то не пью, я уже говорил. Но за это выпью, причем с удовольствием! – заявил инженер и схватил поданную официанткой рюмку, как погибающий от жажды хватает протянутый ему кувшин с водой.

Маргарет подняла свой стакан джина, они поприветствовали друг друга, и она, отпив немного, принялась за еду. Внезапно она почувствовала настоящий голод. А еще – радость от всего, что происходило. Ее радовала эта немудреная еда, радовал глоток крепкого джина; радовал зимний день за окном. Но подлинным источником этой радости, тем светом, который освещал все эти маленькие удовольствия, был сидящий рядом с ней юноша.

– Скажите, Ричард, – спросила она, – ведь вы живете не здесь, в Вулидже? Раз я видела вас в поезде…

– Да, я живу в Сохо, – ответил инженер.

– Один?

– Да, один.

– А ваши родители живы?

– Они живут в Ливерпуле. Вся наша семья, весь род оттуда. Но я после окончания школы поступил в Лондонский университет, а потом стал работать здесь.

– Вы учились в Лондоне? Почему же не в Оксфорде или Кембридже?