– Это всё? – не дождавшись ответа, развернулась и ушла в дом.
В коридоре пахло выпечкой, кошки сидели вдоль стены смирно, как солдаты на построении, и ожидали угощение. Из-за двери кухни выглянула Анастасия Павловна. Увидев Яну, она помахала полотенцем.
– Заходи-заходи, чаю вместе попьём.
Яна чуть приостановилась, но потом решительно направилась на кухню.
– Ух ты, у вас тут пироги!
На столе красовался круглый каравай с плетёной косичкой.
– С грибами и картошкой. Любишь такое? – Анастасия Павловна широко улыбнулась, но, увидев напряжение на лице собеседницы, обиженно надула губы. – С Максимовной, небось, говорила?
Яна кивнула, догадавшись, что у злобной соседки такое отчество.
– Говорила.
Анастасия Павловна устало вздохнула и села за стол.
– Дай-ка угадаю: она поведала, что я отравила грибами своего мужа и сына и тебя тоже отравлю.
– Вроде того, – нехотя согласилась Яна.
– Это каким же образом магазинные шампиньоны нужно приготовить, чтобы они стали ядовитыми? – натянуто засмеялась старушка. – Надоела она мне уже своими россказнями. Раньше в милицию всё писала, что я отравительница и ведьма, а теперь стала моих квартирантов запугивать.
Яна налила в кружку чай и задумалась.
– За что же она вас так не любит?
Анастасия Павловна поспешно отвернулась, пряча мокрые глаза.
– Я у неё мужика увела. Толик мой за ней ухаживал, а потом на мне женился. Сердцу не прикажешь, как говорится. Максимовна до сих пор на меня зуб точит.
Яна задумчиво покрутила в руках кружку.
– Не прикажешь, к сожалению.
Хозяйка подпёрла руками подбородок и горестно простонала:
– Что ещё она говорила? О том, что я людоедка и детей консервирую? Это вообще её любимая страшилка.
– Что-то такое и правда сказала. Жуть.
Яна допила чай и сосредоточенно водила пальцем по ободку чашки. Она боролась с двойственным чувством: любопытство подстегивало разузнать ещё что-нибудь, но необъяснимый страх советовал прекратить расспросы.
Анастасия Павловна следила за сменой выражений на её лице, по-птичьи наклонив голову. Её глаза увлажнились, слеза прочертила дорожку по морщинистой щеке.
– Я всегда хотела большую семью. Думала, нарожаю ребятишек и смогу перекрыть все те смерти, что постигли меня в юности. Нас у матери было пятеро, а она хотела ещё детей. После рождения моего младшего братика Кости год за годом на нашу семью обрушивались несчастья. Новорождённые умирали в младенчестве, и ни один врач не мог понять почему. Представь, что творилось в те годы: разруха, голод, даже взрослому тяжело было выжить. Я устала хоронить своих братьев, – слезы потекли по щекам старушки, закапали на грязную клеенку. – А потом в течение недели я лишилась всего. До сих пор не могу простить родителей.
Яна сдвинулась вперёд и даже протянула руку, но опять, как и в прошлый раз, остановилась на полпути и положила ладонь на стол. Она не знала, что сказать, любые выражения сочувствия выглядели бы неестественно и попросту сотрясали бы воздух.
Анастасия Павловна вытерла щёки замусоленным полотенцем и натянуто улыбнулась.
– Если хочешь, возьми пирог, угости ребят.
– Спасибо. Я позже за ним вернусь.
Яна быстро вышла из кухни, в коридоре наступила на пару разноцветных хвостов и с облегчением захлопнула за спиной дверь. С каждой минутой ей всё сильнее хотелось покинуть этот жуткий дом. Здание насквозь пропиталось бедой, а его хозяйка была эпицентром печали. Горе буквально въелось в фундамент, отравляло воздух внутри комнат и оседало на коже терпкой пылью.
Накинув куртку, Яна снова покинула здание. Побродив по двору, она вышла на улицу и прижалась спиной к деревянному забору. Шершавые дощечки ещё хранили тепло, хотя солнце оставило после себя только узкую красную полоску на небе. Яна прикрыла глаза и вслушалась в окружающие звуки. С соседнего двора снова доносилось пение, на скамейке напротив шушукались две девушки, где-то за спиной мяукали кошки. По дороге зашуршали колеса машины, хлопнула дверца.
– Хватит уже от безделья страдать. Займите руки, успокойте нервы.
Яна открыла глаза и увидела, что Демьян протягивает ей книгу.
– Мы опять на «вы»? – Она взяла книгу, не касаясь пальцев собеседника, и прочитала вслух: – «Искусство оригами». Спасибо, что ли.
– Я чувствую дистанцию, что вы держите. Такое обращение будет удобнее, – он сделал приглашающий жест рукой. – Я ужин привез, избавлю вас от необходимости демонстрировать кулинарные навыки.
– Надеюсь, не грибы?
Демьян удивлённо приподнял брови.
– Нет. Японская кухня вас устроит?
Яна кивнула и, отлепившись от забора, пошла в дом.
Кеша сидел у окна и, сосредоточенно поглядывая в складное зеркальце, выравнивал пинцетом линию бровей. Из планшета, лежащего на подоконнике, лилась приятная мелодия. Увидев друга, он отложил инструмент в сторону и обрадованно воскликнул:
– Ну, наконец-то! Сколько можно приобщаться к местной культуре? – Он принюхался к аромату, вплывшему в комнату, и его улыбка натянулась до предела. – Японский бог!
Яна устроилась на диване с ногами и спрятала кисти в рукава.
– Тут такие сквозняки. Ноги мёрзнут, будто по колено в снегу хожу. Как Анастасия Павловна только не мёрзнет?