Материнский инстинкт

В голове кадрами из фильмов прокручивался разговор с Кариной. Только сейчас Яна поняла, что беременности предшествовали вполне понятные отношения, о которых она не догадывалась и о которых совсем не хотелось думать. Ревность пересилила жалость к Карине и породила ещё одну вспышку ярости. Яна швырнула телефон о стену, немного подумав, туда же отправила керамических осликов и батарею вазочек с подоконника. Остановилась она только тогда, когда порезала руку об осколок и увидела капли крови на цветных обломках.

Яна замерла, словно со стороны увидев своё бешенство. Взяв веник и совок, она собрала мусор, пропылесосила ковер и только потом перевязала руку.

Кресло привычно приняло её в объятия, и Яна наконец разревелась. Она и не заметила, как задремала. Плавно соскользнула в сон и поплыла, словно на облаке, в мир сумбурных красок и вращающихся реальностей. Когда картинка приобрела четкие очертания, Яна увидела просторный зал театра с золочёной отделкой и огромной люстрой под потолком. Яна стояла на балконе и глядела вниз, на оркестр. Руки музыкантов двигались, рот солиста округлялся, но ни один звук не долетал до нее, словно её окружала невидимая стеклянная стена. Все кресла в зале пустовали.

Яна перевела взгляд со сцены на кресло рядом с собой и не удивилась, обнаружив, что оно занято призраком. Как только гость оформился в человеческий силуэт, он резко поднялся и приблизился к Яне.

– Помоги Демьяну.

– Глеб? – подозрительно прищурилась Яна, всматриваясь в знакомые черты.

– Я уже просил тебя о помощи. Теперь я не знаю, сможешь ли ты его вернуть.

– Откуда вернуть? – недоверчиво переспросила Яна.

Призрак неопределённо взмахнул рукой.

– Его нет в вашем мире, в этом тоже нет. Он застрял где-то посередине.

Яна открыла рот, готовясь задать следующий вопрос, и застыла, обдумывая слова.

Глеб, видя нерешительность собеседницы, поторопил ее:

– Спаси его. Родители не переживут ещё одну трагедию.

Студёный ветер коснулся кожи Яны и легко сдул призрачного гостя, словно песочный силуэт. Она закрыла глаза, ожидая, когда её вытолкнет в мир живых, и, ощутив рывок, сразу же привстала в кресле. В голове заклинанием вертелись три слова: «Он не мог».

Яна бросилась на кухню. Раскопав в мусоре детали телефона и сим-карту, она кое-как соединила всё и включила мобильник. Экран немного погодя засветился, искажая трещиной изображение горного пейзажа. Яна пролистала список вызовов и нашла номер Иннокентия. Когда она подносила трубку к уху, её руки тряслись.

– Алло.

– Кеша, – пропищала Яна и закашлялась, пытаясь вернуть голосу нормальный звук, – это не Демьян.

– Я вас не понимаю, – осторожно начал он, опасаясь за душевное здоровье Яны.

– В теле Демьяна чужая душа. Не спрашивайте, как это возможно, я сама с таким впервые столкнулась. Но это не он.

Повисла долгая напряжённая пауза, Яна устала ждать реакции Кеши и поторопила его:

– Я должна его вернуть. Поможете?

Трубка наконец ожила и выдохнула один вопрос:

– Кто же в теле Демьяна?

Яна задумалась.

– Скорее всего, отец Анастасии Павловны, а может, и мать. Я думала, они хотели получить моё тело, но, видимо, их интересовала не только я. Нужно усыпить Демьяна и меня.

– Я перезвоню вам.

Яна бросила мобильник и снова принялась бродить по комнате. Прошёл почти час, прежде чем тишину нарушил звук дверного звонка. Яна кинулась в коридор и впустила в квартиру взволнованного Иннокентия. Он не стал ходить вокруг да около и сразу приступил к делу.

– Я был в своей клинике, взял препарат для наркоза. Вряд ли мы сможем вколоть что-нибудь Демьяну. Он сильнее и меня, и вас, только исколем ему все руки. Можно попробовать хлороформ, а для вас – инъекцию.

Яна молча кивнула, натягивая сапоги. Начав надевать куртку, она резко остановилась и прямо в обуви вернулась на кухню за пистолетом.

– Теперь поехали.

В дороге оба напряжённо молчали, готовясь к предстоящему нападению на Демьяна, точнее – на его тело. Кеша несколько раз переспрашивал, уверена ли Яна в своём предположении, но где-то внутри уже давно поверил её словам. Ему самому проще было смириться с чужой душой в теле друга, чем принять Демьяна таким странным, равнодушным и незнакомым.

У подъезда они обсудили план действий ещё раз. Кеша брал на себя роль отвлекающего, а Яне предстояло усыпить Демьяна хлороформом. Не особенно продуманный и умный план, с расчётом на внезапность.

Яна сжала в руках пузырёк и уверенно направилась к лестнице. Кеша печально поплёлся следом, горько вздыхая и еле слышно молясь. Остановившись рядом с дверью, Яна прижалась спиной к стене и достала платок. Хорошенько намочив его, она кивнула Иннокентию. Когда он судорожно вдавливал кнопку звонка, его рука тряслась.

Дверь открылась почти сразу, напугав Кешу так, что он отпрыгнул назад. В проёме показался лохматый сутулый силуэт, балансирующий на одной ноге.

– Опять ты. Чего ещё надо?

Иннокентий пристально всматривался в знакомое лицо и никак не мог уловить в нём сходство с лучшим другом: голубые прозрачные глаза казались по-настоящему злыми.