Материнство

Миг педагогической победы — удача, улыбка. Он пройдет, и окажется, что в следующий раз надо начинать сначала. Настоящий результат складывается из тысячи однотипных и бесконечно разнообразных решений, а принцип у всех них один: мать поверила в лучшее в своем ребенке, и он стал лучше.

Чтобы научить ребенка быть ласковым, надо приласкать его, и не раз. Нельзя научить любви, не любя.

В школе на втором этаже шло последнее в году родительское собрание с детьми в 3-м классе, а со двора кто-то бросал в окна комья земли. Выглядывали по очереди родители, кричали: «Прекратите немедленно!». И чуть отойдут от окна — опять следует продолжение. Так бы и осталась эта маленькая тайна: кто и зачем хулиганит? — тайной для меня, если бы я случайно не задержалась в школе. Собрание закончилось, родители с радостными детишками разошлись домой, и мы с дочкой увидели этого невидимку. Он ковырял ногой землю, а потом эту же землю бросал в окна школы. Застигнутый врасплох, он что-то буркнул и убежал. «Кто это?» — спросила я, видя, что дочка явно с ним знакома. «Это Гена, самый плохой мальчик в нашем классе, его оставили на осень». Где причина и где следствие? Гена хулиганит, и поэтому все считают его плохим? А если наоборот? Все считают не просто плохим, а самым плохим, так вот вам! Не любите меня? А мне и не надо, потому что я вас — ненавижу! Нет такого человека, которому не нужна любовь, и если он говорит и делает, как будто ему это не нужно, это как вой сирены «скорой помощи».

На одну из своих статей я получила отклик. Молодой мужчина развелся со своей женой через год после рождения ребенка и, рассказав историю своей любви с 17 до 22 (это годы, а не время суток), выплеснул на многих страницах непередаваемую грязь о матери своего сына. И вдруг: «Я рос без отца, мне алиментов никто не платил, почему же я должен давать деньги?» Человек проговорился: все годы полусиротства прорвались в коротенькой фразе, мы лицом к лицу столкнулись с неожиданным воспитательным результатом: сын хочет быть, как отец, которого он в глаза не видел. Зернышко зла, посеянное более 20 лет назад, проросло и дало горький плод: новое зло, похожее на то, что было давно, как зерно на зерно, как сын на отца. Воспитание совершается всегда, даже когда его как бы и нет вовсе.

Поэтому вопрошать «Когда воспитывать ребенка?» смешно. В этот момент оно тоже происходит, это самое таинственное воспитание. Мы снимаем с себя ответственность за будущее своего ребенка (нам некогда, мы заняты — подразумевается, что есть вещи важнее) — он может невзначай оказаться сообразительным и усвоить этот урок: есть вещи важнее, чем семья. Памятью сердца ребенок запомнит и лживый пафос вопроса, и трусливую сущность умолчания. А чем это обернется завтра, узнают те, кто завтра будет с ним. Всегда, даже когда ребенок спит, воспитание продолжается. Помните, в фильме: утром у кроватки новенькое платьице, и дочка просыпается с улыбкой: «Мама, я спала, а ты мне шила?» Вот теперь время сказать об аккуратности: вас услышат, потому что вы положили не нечто матерчатое около кровати, а свою любовь, свою заботу. И аккуратность ребенка будет продиктована не проявлением бережливости к вещи, а желанием сберечь эту материнскую ласку.

Сущность воспитания — не одеть и накормить, а спросить и ответить. Летом мы вместе с детьми отдыхали на юге, в доме отдыха, и вот что я увидела. Гуляет по всей территории любознательная и веселая малышка лет 2, играет с шишками, с камушками, и за ней целый день ходит мама с изнуренным лицом и тарелкой каши в руках, и стоит девчурке зазеваться и слишком широко улыбнуться кому-то, как ротик ее заполняет ложка манной каши. Спрашиваю: «Зачем вы это делаете?» Мама с тоской: «Ой, как я с ней намучалась: ничего не ест». Так хочется быть хорошей матерью, но ведь такое страдающее по мелочам материнство не видит ничего: ни солнца, ни моря, ни улыбки собственного ребенка. Неужто эта несчастная манная каша — главное в жизни? Много книг написано о том, как кормить и купать малыша, во что одевать, как гулять, и мама по часам кормит и по часам гуляет, а улыбнуться ему некогда. Ребенок растет быстро, смотришь, уже и в школу пошел, а методы воспитания не изменились: «Ты поел? Почему у тебя рубашка криво застегнута?» За десятилетним нет нужды ходить с тарелкой, значит, и материнские обязанности подсократились. Каждый день с утра и до обеда, а потом с обеда и до вечера ходили мы на пляж, и были мамы, за месяц ни разу не назвавшие своих сыновей уменьшительными именами.