Матильда Кшесинская. Муза последних Романовых

…В тот вечер она сидела дома в полном одиночестве. У них с сестрой в родительском доме была собственная половина со спальней и нарядной гостиной. Неожиданно в прихожей раздался звонок. Горничная пошла открывать.

– К вам военный, гусар Волков, – доложила она Матильде. – Прикажете принять?

Матильда обрадовалась этому визиту. Наверное, с каким-то поручением от наследника.

– Пригласи его в гостиную, – распорядилась Маля, поправляя повязку на глазу.

Каково же было ее удивление и восторг, когда в гостиную вместо Волкова вошел наследник собственной персоной! В первую минуту Маля смутилась, ведь наследник был так близко, и вокруг, как обычно, не толпились люди.

«Я не верила своим глазам, вернее одному своему глазу, – вспоминала Кшесинская. – Эта нежданная встреча была такая чудесная, такая счастливая. Оставался он в тот первый раз недолго, но мы были одни и могли свободно поговорить. Я так мечтала с ним встретиться, и это случилось так внезапно…»

На следующий день от наследника принесли записку: «Надеюсь, что глазок и ножка поправляются… до сих пор хожу, как в чаду. Постараюсь возможно скорее приехать. Ники».

Первая записка от наследника произвела на Матильду огромное впечатление. Она перечитывала ее сотни раз и выучила наизусть. Теперь он стал писать ей почти каждый день. В одной из записок были слова Германна из «Пиковой дамы»: «Прости, небесное созданье, что я нарушил твой покой». Цитата не была случайной – Николай очень любил танцевальную сцену в первом акте этой оперы, где Кшесинская выступала в роли пастушки в белом парике. В другой записке он сослался на Гоголя: «Думай о том, что сделал Андрий, обожая молодую панночку». А что сделал Андрий? Забыл обо всем на свете: об отце, о друзьях, о родине…

Драгоценности Матильды Кшесинской

«Перед отъездом в Лондон мой большой друг Агатон Фаберже, сын знаменитого ювелира, посоветовал мне не брать драгоценности с собой в дорогу, а доверить перевозку его фирме, которая доставит их в лондонский магазин, где они будут храниться до моего приезда. Так я и поступила. Были составлены два экземпляра списка: один для меня, а второй – для фирмы Фаберже. По приезде в Лондон[6]я договорилась с Фаберже, что драгоценности останутся на хранении в его магазине, а я буду накануне, чтобы никто не подслушал, сообщать номера украшений, которые мне понадобятся вечером. В назначенный час являлся специальный агент от Фаберже и приносил необходимые украшения в мою театральную уборную, где и оставался, охраняя их до конца спектакля, так как в это время все находились на сцене, и для воровства было самое подходящее время.

После представления агент увозил все в магазин и клал в сейф».

(Из воспоминаний Матильды Кшесинской.)

Проложив дорогу к дому Кшесинских, наследник зачастил с визитами. Приезды наследника престола к известной балерине ни для кого тайной не были – за цесаревичем следили сотни глаз, хотя он уходил от Мали пешком и инкогнито, грозя, что набьет морду пытавшимся сопровождать его жандармам. Случалось, и беспокоили – раз вломился сам градоначальник, сказал, что государь спешно требует сына к себе в Аничков дворец. Императрица Мария Федоровна вначале была противницей сближения сына с балериной и даже через посредников передала господину Кшесинскому просьбу отказать Николаю от дома, но потом-таки сжалилась…