Матильда Кшесинская. Муза последних Романовых

К атмосфере всеобщей радости, в которой проходили коронационные торжества, Матильда осталась безучастной. Она наблюдала за торжественным въездом императорского кортежа в столицу из окна гостиницы, но ее глаза то и дело застилали слезы. А зрелище в самом деле было грандиозным. Гвардейские кавалерийские части, представители азиатских народов в национальных костюмах, делегации казачьих войск, знатные дворяне, император на белом коне, роскошные кареты членов императорской семьи и знатных иностранных гостей… Город был расцвечен иллюминацией. А когда молодой императрице подали цветы на золотом подносе, вспыхнула тысячами огней колокольня Ивана Великого, а за ней и вся Москва.

После гала-представления по случаю коронации Кшесинская с огромным успехом танцевала в Москве. Московские балетоманы дарили ей множество букетов, а как-то раз преподнесли серебряную корзину с цветами.

Личная просьба

В сезоне 1896/97 г. Николай II и Александра Федоровна приходили на балетные спектакли почти каждое воскресенье. Но они не видели Кшесинскую – дирекция всегда ставила выступления балерины на среду, когда императорской семьи в театре не было. Случайное совпадение или так поступали умышленно? Кшесинской все это казалось обидным и несправедливым. И вот, наконец, дирекция поставила ее спектакль «Спящая красавица» на воскресенье, но при этом уговорила императора поехать не на балет, а в Михайловский театр посмотреть французскую пьесу. Новости среди артистов распространяются с молниеносной быстротой, и Матильда сразу же узнала об этом. Это было уже слишком! И тогда она впервые воспользовалась позволением Николая обратиться к нему лично. Она написала о том, что происходит в театре, и добавила, что в такой обстановке не считает для себя возможным продолжать выступать на императорской сцене. Письмо императору передал лично в руки великий князь Сергей Михайлович, но ответа не было.

В день спектакля артисты недовольно ворчали, что император и в самом деле не бывает в театре, когда танцует Кшесинская, и из-за нее они не видят государя. Все было готово к началу, оркестранты заняли свои места и начали настраивать инструменты, но царская ложа по-прежнему оставалась пустой. Публика загрустила. Ждали только последнего сигнала, чтобы поднять занавес. И вдруг в зале начался переполох: «Император приехал!» Разве мог он не приехать, если его попросила Маля, его первая любовь? Матильда ликовала, и спектакль прошел на небывалом подъеме. Артистам она сказала, что знала заранее о приезде императора, но умышленно молчала. Враги приуныли…

Новый скандал

Другой крупный скандал был связан с костюмом для балета «Камарго», который Сен-Жорж и Петипа поставили в стиле Людовика XV. Пьерина Леньяни, царившая на сцене Мариинского театра до Кшесинской, танцевала русский танец в этом балете в платье, сделанном по образцу костюма Екатерины II, хранящегося в Эрмитаже, – с широкой юбкой с фижмами, приподнимавшими подол по бокам. Кшесинская видела итальянку в этом балете и заметила, что фижмы мешали ей двигаться. Кшесинской при ее маленьком росте такой фасон был противопоказан. Кроме того, в костюме с фижмами балерина не смогла бы танцевать так, как ей хотелось, а ведь русский танец полон нюансов, которые и определяют его красоту. Кшесинская заявила, что не будет надевать фижмы, так как чувствовала себя ответственной за успех балета и знала, что ей подходит, а что – нет. Заявление балерины передали тогдашнему директору Императорских театров, князю Сергею Михайловичу Волконскому, но, вероятно, это было сделано в требовательной форме и представлено, как ничем не обоснованный каприз прима-балерины. Волконский не уважил просьбу балерины, а категорически настаивал на неизменности костюма. Весть об этом затянувшемся споре разнеслась среди публики.