Матрешка

- Ну да, блатные, которые отпали от уголовного мира и совершают немотивированные убийства. Непросчитываемые. Знаешь, как дети кошку вешают? Отчего да почему роли не играет. Вот так и отморозки пришибают кто ни попадись. Могли и они. Не все ли равно, коли она мертва! Кто бы ни кокнул, все равно убоина. Только судя по почерку - каратели, из наших. Ветерка наслали. И устранили. Такое гадство. Сам понимаешь, какое у нас всех хреновое настроение в тот день было. Депрессуха. Надежда - она только до первого страха. Если что нам и светит, то разве что когда волосы на лобке поседеют. Один выбор остался - смерть. Володя готов был умереть, я - нет. Что угодно - только не смерть. Единственное что непоправимо. Ты назвал меня как-то смертолюбкой, а все наоборот: жизнелюбка. Вот и попросила Володю мне помочь. Он, понятно, ни в какую. Но я ему объяснила, что пусть лучше сделает родной, чем чужой. Знаешь, тоже было не просто - найти время и место. За нами следили. Все произошло в день моего дебюта, за несколько часов. Володя плакал, когда ломал мне целку. Заодно объяснил что к чему, нашколил. В тот же день я принимала первого клиента, а тот заплатил за целую и остался доволен - у меня там все продолжало кровоточить. Хочешь знать - второй раз еще больней: Володя осторожничал, зато клиент оттрахал меня по-черному. Самоутверждался за мой счет. Педофил - существо неполноценное. Тем более кто платит бешеные деньги, чтобы самолично продырявить девочку. Любая баба, наоборот, предпочтет забойного мужика наивнячку или комплексанту.

- Забойного - в смысле опытного?

- Не только.

- Твой первый клиент был новый русский?

- Америкашка. А коли есть деньги на фисташку, то скорей всего ликвид.

- Ликвид? Фисташка? - переспросил я.

- Ну да, ликвид. Тот же баксик. У кого мошна тугая. А фисташки - это начинающие. Вроде меня. Короче, старый пердила. Твоего, наверно, теперешнего возраста. Только разница между мной и моим клиентом была, сам понимаешь, куда больше, чем у нас с тобой. Да и физически вас не сравнить. Удручающе неспортивен, отвислый живот, отсутствие эрекции - потому и потянуло на mochita. По-научному, детоксикация кажется. Или детофиксация. Ну чтобы вернуть себе потенцию.

- Вернул?

- Пришлось с ним повозиться. С моим-то опытом! Сначала только лапал и тискал, вот я и надеялась, что отсосу как научили - и дело с концом. Не тут-то было! Когда довела до кондиции, этот фраер в такой раж вошел боялась, помрет на мне. Случается, когда такие жмурики трахают малолеток. Этот не помер, зато что там осталось у меня разворошил окончательно. Так глубоко вошел - насквозь, казалось, прорвет и выйдет горлом. Взяла пару дней отгула, пока не оклималась. С тех пор меня преследует ночной кошмар - что меня надувают, и я вот-вот лопну. Так рано все началось, у меня и менструаций еще не было, - скорее констатировала, чем пожаловалась она.

- И ты стала работать в публичном доме? - сказал я, вспомнив, как она кричала во сне, и я думал, что она не помнит своих кошмаров. До меня, наконец, дошло, что то ее сочувственное сочинение про Лолиту было автобиографическим.

- С'est la vie. Постепенно свыклась. Помнишь, ты говорил о мелодраматизации смерти. Тем более не надо мелодраматизировать проституцию, а то крыша съедет. Кошмар, конечно, жизнь не мила, выть хотелось. Но я себя убеждала, что все это не со мной происходит, о себе стала думать в третьем лице. Только бы не сравнивать, не вспоминать прошлое. Особенно балет, девичьи мечты и прочее. Вот тогда бы не выдержала. А так постепенно привыкла, глядя на себя со стороны, как бы и не на себя. Как мы смотрим в ящик: что бы там на экране не делалось - не про нас. Так я и смотрела на свою жизнь как не на свою - как кино. На автопилоте жила. Вот и привыкла. Работа как работа. Не землю носом пахать. А любую трагедию, которых у нас не меньше и не больше, чем в других местах, можно списать как производственную травму. Что досадно - притупляет сексуальные чувства. Знаешь через сколько мужиков я прошла? Нарасхват была. Баба подержанная, пизда мозолистая. Так у нас говорят, извини. И, представь, никакого при этом женского опыта. Ржавая селедка, которая считает себя фригидкой. К обязанностям относилась добросовестно, опыта поднабралась, стала профи, но ничегошеньки не испытывала, ни разу не вырубилась. Любовь - литературная выдумка, бабе все равно, кто ей вдувает - так и решила раз и навсегда. Что тот мужик что этот - без разницы. Потом, уже в колледже, прочла у доктора Джонсона: позиция смехотворная, удовольствие мимолетное, а расплата суровая. Иногда только тоска заедала, в самое неподходящее время. Какие-то отголоски смутных девичьих мечтаний: "Грусть-тоска меня берет, что не тот меня ебет." Впервые почувствовала себя женщиной с тобой, да и то не сразу. После того, как Танюша родилась.

- А с братом продолжали?

Помолчав:

- Да.

- И он тебе платил деньги?

- Ничего-то ты не сечешь, - сказала Лена, не считая даже нужным отвечать на вопрос. - Он - не злодей.

- Ну да! Ангел во плоти.