Маздак. Повести черных и красных песков

Человек больше не дергался. Он лежал, разведя руки и положив лицо в рассыпавшуюся по утренней земле пшеницу. Аврааму почему-то захотелось заглянуть ему в лицо. И он увидел то, что ждал: покорную складку возле закрытых глаз. Это все, что помнилось из его облика.

Авраам оглянулся на умирающих, посмотрел на землю с пожухлой осенней травой, на высокие серые тучи, и сжалось его сердце. На спину он лег, а ветер гнал и гнал тучи над его головой…

Да, он перс — Авраам, и это его земля. И все они персы невзирая на род и племя: Абба, Кашви, Вуник, ибо родились на этой земле, говорят одинаково, живут и плачут с народом ее…

Кричало сразу много, женщин, истошно, захлебываясь плачем. Авраам вскочил, бросился туда, где к реке выходила стенд гаремного сада. Азаты стояли перед калиткой, не решаясь войти. Прибежал Артак, сдвинул засов: По составленному вчера списку шестьдесят две женщины находились здесь: четыре подлинные хозяйки, остальные — сакар, не имеющие родовых прав жены убитого Быка-Зармихра.

Гуркаганы — «Волчья Кровь»! О них уже слышали. В «Красную Ночь», воспользовавшись человеческим смятением, разбили они цепи, загрызли стражников и вырвались из-под земли, куда были навечно опущены за убийство…

Пятеро их стояло на ведущих к реке ступенях. Большой ковровый узел и две закутанных женских фигуры лежали у их ног. Еще один, с кривыми ногами и руками, отвязывал внизу большую плоскодонную лодку. Мостик от дасткарта к причалу был спущен.

— Эй, зачем вы здесь? — спросил Артак.

У них были белые, неживые от подземной тьмы лица. Маленький горбун крикнул мерзкую ругань, яростно погрозил дротиком. Черные волосы, как перья у поедающих мертвечину птиц, закрывали у него уши. Виден был лишь большой безгубый рот, извергающий похабные слова. Азаты вынули мечи.

— По закону справедливого Маздака!

Голос у сказавшего это был спокойный, уверенный. Рябое, сильно выдающееся вперед лицо с едва различимой полоской лба показалось знакомым Аврааму. И вдруг край верхней губы сам собой обнажился, открыв крепкие желтые зубы… Да, это был он, который у дасткарта Спендиатов хотел убить из кустов Светлолицего Кавада, царя царей!..

Азаты переглядывались, некоторые вложили мечи в ножны. После смерти хозяина — эранспахбеда Зармихра все здесь разбежались или забились в свои помещения. Азатов послали с диперанами на раздачу зерна и не дали никаких указаний…

Тот, который возился у лодки, что-то крикнул. Двое сразу подхватили закутанных женщин, бегом понесли к мостику. Остальные отступали спиной. Рябой главарь прижал к себе непонятный узел.

— Слово и дело! — закричал Артак.

Услыхав знакомый приказ, азаты уже без колебаний бросились, ломая розовые кусты. С ними были два мальчика-деристденапа в красных кабах, и они опередили остальных, став на пути гуркаганов. Один из убегавших сразу оставил завернутую женщину, но горбун продолжал волочить свою добычу вниз по Ступеням. Он злобно завизжал, увидев преграду, и начал быстро и Часто колоть ножом свой сверток. Один из деристденанов ухватился рукой за лезвие. Тогда горбун извернулся, огромный безгубый рот впился в затылок мальчика. Хрустнули позвонки…

Азаты в это время были заняты. Они окружили с трех сторон рябого главаря. Тот загородился узлом и острый меч сверху донизу разрубил вдруг ковровую ткань. Мягкий золотой звон заставил всех опустить руки. Словно сияющее солнце вывалилось из ковра, раскатилось по траве. В тот же миг рябой с горбуном оказались в лодке, и она поплыла вниз по реке. Огромный рот горбуна был красным. Главарь встал на корме, повернулся лицом к берегу. Все та же желтая крысья улыбка кривила его губы. У азатов не было с собой луков…

Закутанные в белый и розовый шелк женщины показались из-за деревьев, принялись быстро собирать запястья, браслеты, жемчужные нити, узнавая свое. На азатов посматривали, поправляя «платки молчания» поверх ртов. Только одна, неперсианка, подсела к мертвой, отвела намокшее кровью покрывало с лица. Лет десяти была убитая девочка. Рядом лежал мальчик-деристденан с перекушенной шеей…

Это было уже не первый раз, когда гуркаганы именем правды Маздака отнимали золото и женщин, поджигали дасткарты и убивали людей. И рабы из некоторых дасткартов шли в гуркаганы…

В дасткарте Спендиатов на большом хозяйственном дворе тоже. были сдвинуты все засовы. Дипераны-финансисты от зранамаркера Иегуды производили учет и вывозку масла и пшеницы для раздачи голодным. Два больших каравана по сто мулов, груженных мешками и высокими белыми кувшинами, ушло в Ктесифон… Часть продуктов была оставлена для кормящихся здесь, азатов и диперанов. Рабов, принадлежащих тем из великих, кто состоит на царской службе, тоже пока не делили между людьми. Да мало кто и принял бы к себе их в такой трудный год…

И лишних женщин не было у эрандиперпата Картира. Три его жены находились в горном Фарсе, а здесь жила лишь четвертая — Белая Фарангис. Временных жен-сакар старик не имел…