Мазергала

За всё то время, которое гости провели в пещерах, Георгий всего лишь один раз видел женщин Горцев. Две женщины принесли ему и Нире по охапке сухой травы для того, чтобы гостям не пришлось спать на голых камнях. Женщины-Горцы имели очень бледные лица и крепкое телосложение. Видимо им приходилось много работать. Мужчины-Горцы, похоже, не допускали того, чтобы их жёны выходили на поверхность земли. Как потом объяснила ему Нира, эти женщины жили глубоко под землёй, там они воспитывали детей, готовили еду, шили одежду. Мужчины же занимались добычей металлов, ценных минералов, изготовлением оружия, добыванием пищи и Нира даже удивилась тому, что Горцы направили к ним двух своих женщин, однако, как потом выяснилось, в одной из пещер произошёл обвал, завалило трёх Горцев и все мужчины, побросав свои дела, устремились на выручку своим собратьям. Горцам в тот момент было просто не до гостей.

Женщины, принесшие траву, почти не разговаривали с Георгием и Нирой. Было видно, что они побаивались чужаков и, ограничившись тем, что принесли ещё еду и питьё, поспешили удалиться.

Пещеры Горцев были настоящей отдельной подземной страной в Мазергале. У этого народа был свой верховный правитель, которого, каждые четыре года Горцы, по установленному закону, обязаны были переизбирать на общем совете старейшин Десяти Ветвей. Пещеры Горцев за многие столетия так разрослись, что были, по всеобщему согласию поделены на участки — Ветви, и во главе каждой Ветви (по существу являвшейся отдельным подземным городом, который был связан со всеми остальными городами запутанной системой ходов) стоял старейшина, которого, в свою очередь, выбирали из своего числа простые обитатели пещер.

Старейшиной Восточной Ветви, где нашли пристанище Георгий и Нира, являлся Шлок, который вовсе не был таким суровым и неприступным, каким он показался сначала Георгию.

В свободное время, которого, по признанию самого Шлока, у него было очень мало, он приходил и беседовал с гостями, интересуясь, чем живёт мир на поверхности Дельдары. Именно Шлок рассказал гостям о системе власти в пещерах, заявив, что лучшая из систем управления.

«Это же типичная демократия, — подумал тогда Георгий. — Совсем, как у нас».

Вслух он, конечно, этого говорить не стал, потому что ранее уже назвался Свободным Охотником, опасаясь выдавать себя за чужеземца. Горцы, как объяснила Нира, не любили людей из других стран. Они и со Свободными Охотниками вели себя очень осторожно и потому слово «демократия» (если, конечно, Георгий вздумал бы произнести его), как слишком непривычное для слуха Шлока, могло бы заставить старейшину Восточной Ветви насторожиться.

Сейчас Георгий с улыбкой вспоминал, как изменился в лице Шлок, когда он спросил у него, есть у такой большой подземной страны столица. Старейшина сразу же перевёл разговор на другую тему и это ещё больше «разожгло» любопытство Георгия.

Когда Шлок ушёл, Нира, сетуя на свою забывчивость, поведала Георгию, что спрашивать о том, где находится столица подземной страны и как она называется — ни в коем случае нельзя. «Это — великая тайна, которую ни один из Горцев не выдаст даже под пытками» — сказала тогда Нира. Когда же Георгий задал резонный вопрос: «Почему?», Нира пожала плечами и ответила, что этого не знает никто из живущих на поверхности Дельдары. «Шпиономания какая-то», — подумал тогда Георгий.

Перед тем, как Нира и Георгий должны были покинуть подземелье, Шлок нанёс им очередной визит, но на этот раз он не был так разговорчив и ограничился лишь короткими фразами и ответами типа «да» и «нет».

Горцы обращались с ними хорошо, и Георгий за три дня отлично выспался, а зал, выделенный для гостей, оказался настолько тёплым, что можно было спать, сняв с себя тяжёлую меховую куртку. Несмотря на это, Георгий, за дни вынужденного заточения, успел, как следует соскучиться по солнечному свету.

* * *

Сейчас, легко скользя на лыжах вслед за своей очаровательной попутчицей, он думал о том, что лучше умереть от арбалетной стрелы здесь, на воле, чем всю жизнь прятаться в тёмных пещерах.

Долгое время путники шли молча, совсем не разговаривая. Георгий понимал, что Нире сейчас не до него.

«Она за такое короткое время лишилась отца, потом друга семьи и, в конце концов, своих псов — служивших ей верой и правдой. А кто я? — задал Георгий вопрос самому себе. — Свалившийся на её шею неизвестно откуда чужеземец, от которого пользы-то, как от спящей красавицы! Поскорее бы добраться до Вааха!».

Когда солнце уже клонилось к закату, озаряя верхушки сосен-великанов красно-оранжевым сиянием, путники перешли границу прохождения Полосы Дождя. За этой границей, землю, лес и реку накрывала толща снега, нетронутая внезапным потеплением.