Мазергала

Альберт не заметил, как дошёл до дверей таверны. Он вошёл внутрь здания и с удовольствием отметил, что аборигены уже не «пялятся» на него, как на живое пугало. Теперь Альберт выглядел, как самый настоящий, коренной житель Мазергалы. За время его отсутствия в обеденном зале таверны собралось около пятнадцати человек, а трое музыкантов, сжимая в руках струнные инструменты, очень похожие на украинские домры, извлекали из этих домр трогательную, печальную, но вместе с тем, притягательную мелодию.

Альберт вспомнил, что ещё не обедал, желудок его вмиг «заворчал», словно животное, почуявшее добычу. Поднявшись в свою комнату, он быстро сунул в сумку «старую» одежду и вернулся в зал с тем, чтобы как следует подкрепиться.

Он уселся на высокий стул перед стойкой и хозяин, догадавшись, что гость хочет пообедать, без слов сунул ему в руки белый лист бумаги со списком блюд. В этом списке Альберт увидел много незнакомых названий и, чтобы не показать себя профаном в знании здешней кухни (как-никак, теперь ему приходилось разыгрывать из себя мазергалийца), он заказал себе то блюдо, которое «поглощали» большинство посетителей таверны, а именно — уже знакомое жареное мясо с луком и кружку пива.

Грингор, улыбнувшись, одобрил выбор Альберта, и вскоре перед гостем появилась тарелка с горячим мясом и глиняная кружка с пивом.

Альберт не хотел садиться за столик. Ему надо было поговорить с хозяином, тем более что на другом конце стойки бара какой-то человек поедал заказанное блюдо прямо тут же, за этой же самой стойкой.

«Значит, и я не буду выглядеть глупо», — подумал Альберт, не зная, с чего бы начать разговор с Грингором.

— Я вижу, вы неплохо приоделись, — промолвил тот, словно угадав мысли Альберта.

— Да, я побывал у господина Лингана и у него нашёлся подходящий костюм для меня. Кстати, когда я выходил от него, на меня налетел этот ваш сумасшедший — Проклум и наговорил мне кучу всякой чепухи. Извозчик сказал мне, что Проклум безобиден, но вид у безумца был довольно грозный.

— Ваш извозчик прав. Проклум мухи не обидит. А что касается чепухи… Я, лично, так не считаю. Например, пару месяцев назад он предсказал сильный шторм в Буйном Море, но на первый взгляд его предсказание казалось чистейшим вздором. Он тогда забежал в мою таверну, орал стихами что-то про всадника, несущего с моря смерть. И лишь потом я понял, что в его стихах был смысл, но смысл, скрытый в образах, загадках. Все привыкли к тому, что раньше он изъяснялся ясно и доходчиво. А теперь… Легче всего сказать, что это был бред и забыть об этом. Так что если он вам что-то сказал, господин Альберт, советую задуматься над его словами.

Альберт вновь вспомнил стихи про «первого», «второго» и «третьего». «Ладно, — размышлял он, — допустим я — этот загадочный „второй“ и я, действительно, „в Бруксу вошёл“, хотя, нет, я же в неё въехал на фургоне Слогуна… А „первый“ и „третий“?»

Альберт не запомнил в точности скороговорку Проклума. Да и так всё в ней запутано-перепутано было…

— Скажите, господин Грингор, я вы не слышали о появлении в Зирдене чужеземца, одетого почти так же странно, как и я до визита к портному?

Видимо, Грингора озадачил этот вопрос, так как он отступил назад и, окинув Альберта изучающим взглядом, ответил, медленно покачивая головой из стороны в сторону:

— Нет, вы первый, на ком я увидел такую одежду. А что, вы кого-то здесь разыскиваете?

Но Альберт уже не слушал его. Как только из уст Грингора прозвучало слово «первый», Альберт вспомнил, как начиналась загадка сумасшедшего Проклума: «Первый пришёл — ноги нашёл…». Так это же про Забредягина! Он же в своих записях указывал на то, что при телепортации происходит восстановление утраченных функций человеческого организма!

«Так…, тогда „второй пришёл — в Бруксу вошёл“ — это точно я. Если разобраться, то кто мы для жителей Мазергалы, если не пришельцы? „Третий пришёл второго искать“ — это Жора — „третий“. Всё правильно, он отправился меня искать. Эх, дальше не помню, да как же там, чёрт возьми, думай, думай! Куда-то он там попал, потом что-то растерял или потерял…? Вот! „По третьему жена плачет…“. Мария всхлипывала сегодня утром в телефонную трубку! Так, а кончается вся эта „галиматья“: „… в Ваахе… Грозник… правду говорит…“. Нет, не так! Вот — „А в нашем Ваахе Грозник сидит, второму (то есть мне!) про третьего (то есть про Жору!) — правду говорит!“ Выходит, что мне (если следовать загадке Проклума) надо ехать в Ваах! И если хочешь знать, где друг твой — загадку отгадай… Ну, что ж, сумасшедший провидец, отгадал я твою загадку! Только вот не наврал ли ты? Не плод ли это твоей больной фантазии? Хотя, как можно узнать о том, например, что по Георгию жена плачет, или про то, что Александр Григорьевич Забредягин — калека?»

— Эй, господин Альберт, что с вами? — спросил Грингор, легонько толкнув Альберта в плечо. — Вам не дурно?

— А?! — опомнился Альберт, выходя из оцепенения, в которое его ввергла неожиданная догадка. — Нет, нет, ничего страшного, я просто задумался.