Читаем Мажор полностью

- У старших есть, - пояснила Сойка с недовольной миной, двое-трое из полукруга с поджатыми губами подтвердили ее слова, - Но нам от этого не холодно, ни жарко. А сколько стоит выпивка в местных забегаловках...

Продолжать не стоило. Все местное бухло было либо привозным, либо творением слободкинских умельцев. И, по слухам, свободно продавалось только здесь, за пределами Сити чего-то крепче кумыса - пойла на любителя - достать не представлялось возможным. Живя в ограниченном мирке выдавленного в пустыню наемничьего городишки, я периодически забывал, что Коран алкоголь не жалует.

Если отбросить полушутливые-полусерьезные угрозы наемниц, мысль здравая. Времена, когда нас с Санни угощали все, кому не лень, канули в Лету, а я уже успел убедиться, что выпивка в Слободке являлась валютой не менее ценимой, чем рубли или риялы. Мне-то при местном жарком климате разве что пива холодного иногда хотелось, но старожилы из наемников как-то умудрялись потреблять и более крепкие напитки. И нужные мне сплавы частенько проще было выменять на бутылку, чем купить. Специфика места.

- Устройство хоть кто-нибудь знает?

- Колокольчик, если б знали, нафига ты нам тогда?

- Хорошо! - резко согласился я, отрываясь спиной от стены, - Но условие: сделаю - никаких Колокольчиков! Я Кабан! Запомнили?!

- Заметано, Колокольчик, - за всех ответила Сойка, задавив Зайку взглядом. - Сделаешь - забудем. Только ты учти - до Нового года осталось всего ничего!

- Учту! - вырвался я из окружения.


Хорохориться я мог сколько угодно, но трудно, если не знаешь, а еще и забыл. Врачиха "Валькирий" с многоговорящим позывным Грелка, которую я небезосновательно подозревал во владении интересующим меня аппаратом, послала к... послала, в общем. Есть мнение, что, несмотря на доплату от Санни, наши с трудом выздоравливающие дятлы-ястребы ее задолбали - нет ничего хуже беспомощного мужчины, очень медленно идущего на поправку. Но на даму кавалер наговаривать не будет, так что спишем ругань Грелки на смену времен года и забудем.

С знакомыми по Слободке тоже ничего не вышло: неудачники знали только общий принцип перегонки - это, конечно, было больше, чем знал я, но ненамного, а те, кто имел конкретное представление, не спешили делиться секретом, опасаясь потерять клиентуру. Положение спас вовремя вернувшийся Санни - этот аристократ, казалось, знал все. Со смехом он просветил меня в таком необходимом для каждого русского мужчины вопросе, и уже через сутки после его приезда агрегат обрел черты в металле. Радости молодняка валькирий не было предела.

Так что Новый год, несмотря на отсутствие брата - у повстанцев случилось зимнее обострение, и маг был нарасхват - мы встречали весело. Дегустация фруктовых настоек - не чистый же спирт нам пить! - прошла на ура. Утро (день) первого января вышло не менее занимательным: продрал глаза в собственной кровати голым, в компании столь же неодетой Незабудки. Было? Не было? В голове зияла абсолютная пустота. Судя по полному недоумения молчанию бухгалтерши, ее одолевали те же сомнения.

Глядя с постели на недовольно сопящую в поисках деталей собственного костюма наемницу, сетовал на провалы в памяти - фигурка у нее была что надо! Вот что бы мне стоило помнить хоть что-то! И немного жаль было нашего вооруженного нейтралитета: после памятного осеннего совместного недельного дежурства по базе мы не стали друзьями, но научились как-то мирно сосуществовать, а теперь пиши все по-новой! В то, что цветочек спустит все на тормозах, мне не верилось.

Первого января Слободка на три четверти вымерла. Не сильно интересовался, кто пытался взять поселок раньше, но, считаю, они явно выбрали не тот день. И если бы четвертый штурм состоялся сейчас, то встать в оборону было бы некому. Ожил Сити только ближе к вечеру, когда "больное" население пошло по гостям - опохмеляться, ну, то есть конечно лечиться. Прослонявшись по знакомым техникам остаток дня, угощая своими запасами и причащаясь чужими, вернулся и заперся в комнатушке - слишком непохоже было то, что творилось вокруг на привычные семейные посиделки. Ни снега, ни елки, ни подарков...

Стук в дверь прервал рефлексию.

- Можно?.. - Незабудка протиснулась в комнату мимо меня.

Ожидал всего, чего угодно: упреков, ругани...

На всякий случай проверил, что никаких незаконченных изделий в доступной близости не наблюдается.

Но... девушка принялась спокойно раздеваться.

- С меня ржет пол-отряда. Остальные полбазы будут ржать завтра, когда сплетня разойдётся. - Незабудка с вызовом посмотрела на меня. - Я хочу убедиться, что это хоть того стоит!

Вид силуэта, подсвеченного загороженной лампой, сбил дыхание. Грустные воспоминания вылетели из головы сами собой. Сделав шаг навстречу, выдохнул в сладкие губы:

- Ты слишком много говоришь!


Интерлюдия.

- Христ, можно к тебе?

- Что-то случилось? - встревожено взглянула наемница на позднего гостя, - Что-то с малышом?

- Малыш! Слышал бы тебя этот малыш! - добродушно усмехнулся Санни, устраиваясь в кресле, - Он же Кабан - Стальные яйца! И никак иначе!

- Для меня он прежде всего малыш - золотые руки!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Текст
Текст

«Текст» – первый реалистический роман Дмитрия Глуховского, автора «Метро», «Будущего» и «Сумерек». Эта книга на стыке триллера, романа-нуар и драмы, история о столкновении поколений, о невозможной любви и бесполезном возмездии. Действие разворачивается в сегодняшней Москве и ее пригородах.Телефон стал для души резервным хранилищем. В нем самые яркие наши воспоминания: мы храним свой смех в фотографиях и минуты счастья – в видео. В почте – наставления от матери и деловая подноготная. В истории браузеров – всё, что нам интересно на самом деле. В чатах – признания в любви и прощания, снимки соблазнов и свидетельства грехов, слезы и обиды. Такое время.Картинки, видео, текст. Телефон – это и есть я. Тот, кто получит мой телефон, для остальных станет мной. Когда заметят, будет уже слишком поздно. Для всех.

Дмитрий Алексеевич Глуховский , Дмитрий Глуховский , Святослав Владимирович Логинов

Детективы / Современная русская и зарубежная проза / Социально-психологическая фантастика / Триллеры
Люди августа
Люди августа

1991 год. Август. На Лубянке свален бронзовый истукан, и многим кажется, что здесь и сейчас рождается новая страна. В эти эйфорические дни обычный советский подросток получает необычный подарок – втайне написанную бабушкой историю семьи.Эта история дважды поразит его. В первый раз – когда он осознает, сколького он не знал, почему рос как дичок. А второй раз – когда поймет, что рассказано – не все, что мемуары – лишь способ спрятать среди множества фактов отсутствие одного звена: кем был его дед, отец отца, человек, ни разу не упомянутый, «вычеркнутый» из текста.Попытка разгадать эту тайну станет судьбой. А судьба приведет в бывшие лагеря Казахстана, на воюющий Кавказ, заставит искать безымянных арестантов прежней эпохи и пропавших без вести в новой войне, питающейся давней ненавистью. Повяжет кровью и виной.Лишь повторив чужую судьбу до конца, он поймет, кем был его дед. Поймет в августе 1999-го…

Сергей Сергеевич Лебедев

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза