Мажор. Возврата быть не может

– Если у тебя есть вопросы, мои юристы с удовольствием тебе все разъяснят.

Соколовский поднялся и пошел к выходу с папкой в руках, которую ему передал Игнатьев. У двери он остановился и повернулся к хозяину кабинета:

– Один вопрос. Вы готовы раскаяться?

– Пошел вон, – поморщился Игнатьев.

Соколовский пожал плечами и вышел, не сказав больше ни слова. В коридоре он набрал номер телефона Константина:

– Константин, это Игорь. Все случилось, как мы и планировали.

– Дай я угадаю. Тебя наконец «размыли»?

– Надо действовать.

– Да, – после паузы ответил юрист. – Я позвоню через пару часов.

Илья успел многое сделать до конца дня. И когда Пряников пришел в отдел Родионовой, там собрались все.

– Уверенно можно утверждать, что это заточка, – говорил Илья.

– Да уж, какие теперь сомнения, – соглашается Пряников.

– И не простая, а серебряная. При вскрытии обнаружился отломанный кончик. Серебро – металл мягкий, а человеческая кость – субстанция твердая.

– Жека, – Соколовский повернулся к Аверьянову, – а кто там, на форуме, что-то об отродьях дьявола писал? Заточки, как и пули, просто так из серебра не делают. Правильно?

– А я бы с другой стороны зашел, – сказал Королев. – Заточка – оружие специфическое. И владеть им учатся обычно в местах не столь отдаленных.

– То есть гадалку убил отсидевший?

– Я бы сказал – человек, знакомый с местами лишения свободы, – уточнил свою мысль Королев.

– Гражданский муж ее из сидельцев, – оторвавшись от списка свидетелей, сказал Пряников. – Поезжайте к нему. Есть повод.

Салон Аглаи представлял собой довольно мрачную комнату, почти полностью задрапированную. Повсюду были развешены амулеты, не обошлось здесь и без черепа на столе и большого хрустального шара. Специфический интерьер. Гражданский муж Аглаи – Геннадий – сидел на диване в майке, демонстрируя все свои наколки. Худой, жилистый, он для своих пятидесяти лет выглядел еще моложаво, если бы не глаза. Глаза выдавали и возраст, и сроки отсидок, и страсти, которые одолевали хозяина.

– Вы, товарищи начальники, зря по мою душу пришли. Я уже шесть лет как на свободе, – монотонно гудел Гена. – Грехи юности были, скрывать не стану. Потом завязал – как отрезал. Опять же, Глашу встретил.

– А почему не женились? – поинтересовался Королев.

– Гражданский брак в Российской Федерации не запрещен же? Вот и жили, как нравилось, – ухмыльнулся Гена и, взяв со стола колоду карт, эффектно перетасовал, пустив колоду веером. – Я ей в ритуалах помогал, бухгалтерию вел, ну и вообще.

– А с покойной часто ссорились?

– Как любой мужик с бабой, – пожал Гена плечами.

– А вот соседи говорят, вы из-за денег частенько ругались, – хмыкнул Жека. – А еще говорят, заявляли, что имеете право на половину доходов. Давай лучше колись, где ты был вчера ночью в районе десяти часов?

– Да тут вот спал. Меня, товарищ начальник, природные явления не трогают.

– Ну, то есть нет алиби? – удовлетворенно заявил Жека.

– У нас с Глашей все ровно было. Какой резон ее убивать? – улыбнулся Гена. – Я, начальник, чистый. Как божий ангел. Так что зря вы приехали ко мне.

Благообразная пухлая старушка лет шестидесяти пяти, в чистеньком платочке под большим пуховым платком, открыла дверь и плавно вошла, почти вплыла в кабинет.

– Благослови вас Господи, – сказала женщина, поднеся руку ко лбу, чтобы осенить себя крестом, но так и не нашла иконы.

Покрутив головой, она обратилась к присутствующим:

– Кто тут главный, сыночки?

Все трое оперативников переглянулись. Даня, с недоумением глядя на старушку, буркнул из-за своего стола:

– Ну, допустим, я. Что вы хотели, мамаша?

– Видение мне было, – с ходу объявила старушка.

– Упс! – хмыкнул в кулак Аверьянов. – А вы кто?

– Матушка Наталья, – чуть наклонив голову, доложилась женщина.

– Ладно, подробности опустим, – сказал Соколовский. – И что привиделось?

– Кровь привиделась. Глашка ко мне ночью приходила.

– Аглая? Убитая? – уточнил Жека.

– Во сне. И за собой повела. Показала, где кровушка ее схоронена.

– Так, все! – Королев схватился за голову. – Мать, говори толком, что за кровь, какая кровь? Где кровь?

– Ну как где, – немного изумилась вопросу матушка Наталья. – На орудии убийства.

– Вы знаете, где орудие убийства? – удивился Соколовский.

– Так о чем я вам толкую-то, – уверенно подтвердила женщина.

– Идемте, бабушка, покажете, – решительно поднялся из-за стола Соколовский. Жека вскочил следом, Даня вставал нехотя, с недовольным видом.

Матушка Наталья привела оперативников в подъезд дома, где жила Аглая. Становилось все интереснее и интереснее. Неужели она укажет куда-нибудь под диван, где Гена спрятал свою заточку? Но женщина остановилась на лестничной площадке у окна и заявила, что здесь ее сон закончился, что покойница Глаша во сне довела ее до этого самого места, а потом она проснулась.

Сыщики почесали в затылках, озираясь по сторонам. Спрятать оружие на лестнице, даже если это и обычная заточка, было сложно. Под перила, скотчем? Нет. Под ковриком соседской квартиры? То же нет.

– Парни. Тут что-то есть, – вдруг позвал Жека, открывая оконную раму, – что-то там висит.