Мажор. Возврата быть не может

Матушка Наталья заперла входную дверь, накинула цепочку. Тишина ночи не нарушалась никакими звуками, даже машин за окном было сегодня мало. Женщина лежала, завернувшись в одеяло на своей постели, когда дверная ручка входной двери тихо повернулась. Еле слышно щелкнул замок, дверь приоткрылась, и рука с резинкой просунулась в узкую щель. После недолгой возни с помощью хитроумного рычага резинка наделась на головку дверной цепочки. И когда неизвестный снова закрыл дверь, цепочка соскочила и повисла.

Темная фигура двигалась по квартире неслышно. Вот и спальня матушки Натальи. Неизвестный подошел к ее постели, прислушался к мерному дыханию спящей, потом в темноте еле заметно блеснул металл заточки. Темная рука взметнулась вверх, и глухо прозвучал удар. Кончик заточки сломался, ударившись обо что-то твердое. И мгновенно загорелся свет, с двух сторон подбежали Соколовский и Королев, хватая мужчину за руки и выворачивая их за спину. На постели, сбросив одеяло, сидел Жека. Он стащил с себя бронежилет и отбросил его в сторону. Жарковато в нем, да еще под одеялом.

– Имя? – строго спросил Пряников мужчину, сидящего посреди его кабинета с руками в наручниках.

– Соловьев. Александр Сергеевич.

– Обвиняешься в покушении на убийство. А также в убийстве гадалки Аглаи и ее мужа, Геннадия Попова.

Соловьев только пожал плечами.

– Матушка Наталья дала показания, – добавил Соколовский. – На этот раз по-настоящему.

– Тогда чего вам от меня? – снова пожал плечами Соловьев.

– Что тебе надо было в той квартире? У Аглаи с Поповым?

– Я с Геной на одной зоне два года кантовался, – нехотя сказал Соловьев. – Потом он жить пошел. А я остался там. Вышел. Пожил. Нашел его. Пришел как к человеку. Говорю, давай делиться. Бабу твою даже по ящику показывают! А он меня на хер послал. Вот так. После того, как я на зоне его отмазывал. Даже после того, как баба его померла! До чего жадность человека доводит.

– Почему заточки из серебра? – поинтересовался Соколовский.

– Чтобы вы порадовались. Психа чтобы какого-нибудь искали, – ухмыльнулся своей задумке Соловьев.

– Мы порадовались, – согласился Пряников. – И нашли психа.

Соколовский заглянул в палату. Вика смотрела куда-то в сторону, и он залюбовался ее профилем, странным взглядом. Может, она о нем сейчас думает?

– Привет.

– Привет. – Вика повернула голову к двери.

– Как ты сегодня? – Соколовский вошел и сел у ее кровати на стул.

Вика не успела ответить. В палату вошел Даня, неся перед собой на вытянутых руках ведерко с цветами.

– Вот, лучшей вазы у них тут нет… – начал он, но тут же замолчал, с неудовольствием увидев Соколовского.

– Может, нам уже составить расписание? – усмехнулся Игорь.

– Не смешно, – огрызнулся Даня.

– А я и не смеюсь.

– Ну все. Хватит. Надоело! – Даня прошел к окну и со стуком поставил ведерко на подоконник.

– Даня, – тихо позвала Вика.

– Потому что это цирк какой-то! Мы взрослые люди. Мы что, не в состоянии сказать друг другу правду? – распалялся Даня.

– В состоянии, – подтвердил Соколовский.

– Вот что, – тихо, но очень строго заявила Вика. – Уйдите. Оба.

– Вика…

– Пожалуйста. Вы можете хотя бы дать мне возможность встать на ноги? Неужели я слишком многого прошу?

Соколовский поднялся со стула, постоял, глядя на Вику, потом, кивнув, вышел. Даня чуть помедлил и вышел следом.

Игнатьев сидел в своем офисе, хмуро глядя на стакан и бутылку виски. Вошедший юрист чуть кашлянул, чтобы привлечь внимание шефа.

– Аркадий Викторович, мы проанализировали иски, которые подавал Соколовский. Я имею в виду проблемы с миноритариями.

– Опять Соколовский? – грохнул по столу кулаком Игнатьев. – Я больше не хочу ничего о нем слышать!

– Поверьте, это очень важно! Мы проанализировали иски и заметили, что к ним имела доступ ваша помощница Яна. Которую загадочно убили, и притом рядом с гостиницей, где живет Соколовский.

– Дальше.

– У нашей службы безопасности есть опасение, что она могла передать Соколовскому не только информацию о миноритариях, но и информацию гораздо более щекотливую.

– Могла?! Или передала? – Игнатьев поднял на юриста тяжелый взгляд.

– Мы еще должны проверить.

– Так проверяйте! Какого хрена ты ко мне притащился, если ничего толком не знаешь? Пошел вон!

Подумав в тишине, Игнатьев потянулся к телефону и набрал номер:

– Узнаешь меня? Вот и пришло твое время. Садись в машину и приезжай, куда я сейчас скажу.

Через час Королев сел в машину Игнатьева на пустынной набережной.

– Ну что, Данила? Помнится, я говорил, что у меня найдется для вас дело, – произнес Игнатьев, мрачно глядя в лицо Королеву.

– Было такое.

– Дело нашлось. Хорошо оплачиваемое дело. Справишься?

– Для начала скажите, что от меня нужно.

– Нужно убрать одного человека, – с плохо скрываемым бешенством сказал Игнатьев. – Одного плохого человека.

Он достал из кармана фотографию и протянул Дане. Тот взял фото и повернул так, чтобы свет близкого фонаря осветил лицо. С фотографии на него смотрел Игорь Владимирович Соколовский.

– Номер сбит. – Игнатьев протянул Королеву пистолет. Потом подал пакет, завернутый в полиэтилен: – Здесь аванс.