Меа

Троны, царства, империи — вдрызг!

Где из прежнего моря дозволено

Доплеснуть до сегодня лишь брызг.

Иль напрасно над хламом изодранным

Знамя красное взвито в свой срок?

Не с покона ль веков эта хорда нам

Намечала наш путь поперек?

Эй, Европа, ответь, не комете ли

Ты подобна в огнях наших сфер?

Не созвездье Геракла наметили

Мы, стяг выкинув — Эс-эс-эс-эр?

4 июля 1923

ЗСФСР

Планеты и Солнце: Союз и Республики строем.

Вождь правит ряды, он их двоит и троит.

Вот на дальней орбите сбираются в круг сателлиты.

Не малые ль зерна в могучий шар слиты?

Где уже притяженье иных, нам почти чуждых сфер,

Новый мир засветился: Зэ-эс-эф-эс-эр.

Как много в немногом! От отмелей плоских, где Каспий

Вышкам с нефтью поет стародавние сказки,

За скалы Дарьяла, где, в вихре вседневных истерик,

О старой Тамаре рыдальствует Терек,

До стран, где, былыми виденьями тешиться рад,

Глядит к Алагязе седой Арарат!

Как много! И сколько преданий! От дней Атлантиды

Несут откровенья до нас яфетиды;

Здесь — тень диадохов! там — римских провинций

границы!

Там длань Тамерлана и бич его снится!

И снова тут сплочен, в проломе всемирных ворот,

К труду и надеждам свободный народ.

Привет племенам, что века и века враждовали,

Но вызваны к жизни в великом развале

Империй и царств! Вы звездой загорелись на сфере!

Вы — силы земли! Вы — кровь нови! И верим;

Путь один держат к свету из древних пещер и трясин

Абхазец и тюрк, армянин и грузин!

19 января 1924

ШТУРМ НЕБА

Сдвинь плотно, память, жалюзи!

Миг, стань как даль! как мир — уют!

Вот — майский день; над Жювизи

Бипланы первые планируют.

Еще! Сквозь книги свет просей,

Тот, что мутнел в каррарском мраморе!

Вот — стал на скат, крылат, Персей;

Икар воск крыльев сеет на море.

Еще! Гуди, что лук тугой,

Любимцев с тьмы столетий кликая!

Бред мудрых, Леонард и Гойи:

«Вскрылит, взлетит птица великая…»

Еще! Всех бурь, вcex анархий

Сны! все легенды Атлантидины!

Взнести скиптр четырех стихий,

Идти нам, людям, в путь неиденный!

И вдруг — открой окно. Весь день

Пусть хлынет, ранней мглой опудренный;

Трам, тротуар, явь, жизнь везде,

И вот — биплан над сквером Кудрина.

Так просто! Кинув свой ангар,

Зверь порскает над окским берегом;

И, где внизу черн кочегар,

Бел в синеве, летя к Америкам.

Границы стерты, — с досок мел!

Ввысь взвив, незримыми лианами

Наш век связать сумел, посмел

Круг стран за всеми океанами.

Штурм неба! Слушай! Целься! Пли!

«Allons, enfants»… — «Вставай…» и «Са ira».

Вслед за фарманом меть с земли

В зыбь звезд, междупланетный аэро!

7 июня 1923

ЭРЫ

Что Сан-Фриско, Сан-Пьер, Лиссабон, Сиракузы!

Мир потрясся! пансейсм! дым из центра веков!

В прах скайскарперы! крейсеры вверх! на все вкусы!

Звезды трещин., развал скал, клинки ледников.

На куски прежний бред! Взлет стоцветных камений,

Перья пестрые двух двоеглавых орлов:

Украин, Латвии, Грузии, Эстонии, Армении,

Югославии, Литв, Венгрии, Словакии — улов.

Там, где тропик торопит в зловещей вежи,

Самоа, Камерун, Того, зюд и вест-ост,

Каролины, Маршаллы, — сменен бич на свежий:

Немцы, прочь! Rule, Britania![2] Просто, как тост!

Но затворники зал ждут (утес у стремнины

Дней), в витринах, на цоколях, к нишам, как встарь,

Киры, Кадмы, Сети, Цезари, Антонины;

Мчит свой бег Парфенон, дым — Пергамский алтарь.

В ряд зажаты, том к тому, столетий примеры,—

С нашей выси во глубь дум витой виадук,—

Там певцы Вед, Книг Мертвых, снов Библий, Гомеры,

Те ж, как в час, где над жизнью плыл пылкий Мардук.

Колбы полны, микроны скрипят, бьют. в идеи,

Здесь — Эйнштейн, Кантор — там; ум горит, как в былом.

Деви, Пристли, Пти, Лавуазье, Фарадеи:

Смысл веществ, смысл пространств, смысл времен,

все — на слом!

Что же Сан-Фриско, Сан-Пьер, Лиссабон, Сиракузы?

Что пансейсмы! Над пеплом в темь скрытых Помпеи

Виноград цвел, жгли губы, росли аркебузы…

Дли исканья! Ломай жизнь! Взгляд, страсти зов — пей!

28 января 1923

В МИРОВОМ МАСШТАБЕ

МАШИНЫ

Зубцы, ремни, колеса, цепи,

Свист поршней, взмахи рычага;

Вне — замыслы, наружу — цели,

Но тайна где-то спит, строга.

Взмах! Взлет! Челнок, снуй! Вал,

вертись вкруг!

Привод, вихрь дли! не опоздай!

Чтоб двинуть косность, влить в смерть искру,

Ткать ткань, свет лить, мчать поезда!

Машины! Строй ваш вырос бредом,

Земля гудит под ваш распев;

Мир в ваши скрепы веком предан,

В вас ждет царей, оторопев.

Вы — всюду: некий призрак вещий,

Что встарь вставал из лунных мшин!

На всех путях, на каждой вещи —

Клеймо познанья, след машин.

Нам жизнь творят цилиндры, оси,

Эксцентрики, катки… Ждем дня —

Корабль в простор планетный бросить,

Миры в связь мира единя!

Сеть проволок, рельс перевивы,

Незримый ток в лучи антенн:

Мы в них сильны, в их вере живы,

И нет пределов! и нет стен!

Вертись, вал! Поршень, бей! вей цепи!

Лети творить, незримый ток!

Вне — замыслы! наружу — цели!

Но в чьей руке святой моток?

Здесь что? Мысль роль мечты играла,

Металл ей дал пустой рельеф;

Смысл — там, где змеи интеграла

Меж цифр и букв, меж d и f!

Там — власть, там творческие горны!

Пред волей числ мы все — рабы.

И солнца путь вершат, покорны

Немым речам их ворожбы.

14 января 1924

НЕВОЗВРАТНОСТЬ

Миг, лишь миг быть Земле в данной точке вселенной!