Меч Господа нашего. Книга 6. Мрак под солнцем

Стадион был сильно укреплён – уже не мешками с песком, а бетонными блоками, это было явным признаком присутствия не-американцев, американцы теперь всё делали армированными мешками с землей. В окружении бетонных блоков стоял танк Т-72 с самодельной защитой вокруг зенитного пулемёта – иракский вариант, так делали потому, что в основном танкистам приходилось применять как раз крупнокалиберный пулемёт. Судя по виду – танк был исправен. Второй машиной на блоке был «Рено-Шерп», машина похожая на «Хаммер», но Николай знал, что до «Хаммера» она явно не дотягивала, ни конструкцией, ни качеством изготовления. На нем была дополнительная броня и крупнокалиберный пулемёт, ни того, ни другого на оригинальном французском варианте не было. Как потом узнал Николай, это не французская, а лицензионная, индонезийская машина, ввезенная в страну индонезийским контингентом ООН.

На въезде начались проблемы. Вроде как английский язык является международным языком ООН, но местные гарды упорно переговаривались на своём, а потом начали трясти перед Николаем своими стволами. Это его разозлило: он сильно устал, и не хватало еще, чтобы какая-то обезьяна недоделанная тыкала в грудь стволом.

– Пригласите старшего по званию! Старшего по званию, макаки вы недоделанные! Не понял? Командир, офицер. Ферштейн?

Макаки так и не поняли, поэтому Николай был вынужден лишить столь непонятливых и опасных для жизни макак оружия. Оставив макак отдыхать, он вышел из караулки с двумя автоматами и выстрелил в воздух…

Выстрел вызвал суету, глядя на которую Николаю только изумляться осталось. Если бы они так спокойно пропускали неизвестного и, возможно, агрессивного человека в свое расположение, а потом – так бестолково реагировали на стрельбу – их бы всех вырезали. Сейчас он мог с двух автоматов разом порешить человек десять, и если бы с той стороны бетонного забора находился бы отряд боевиков … п…ц котёнку был бы, короче. Вообще, побывав в Ираке, и теперь видя то, что творится в Ливии – Николай удивлялся, насколько всё здесь несерьёзно, насколько несерьёзно относятся к войне. Россия была какой-то другой, и Кавказ был каким-то другим – там было все очень серьёзно, там и та, и другая сторона набирались опыта по колено в крови. И набрались. Любая, буквально любая ошибка была чревата очень большой кровью, никто никого не жалел и не щадил. Вероятно, Кавказ был страшнее Афганистана, а тут…

Увидев появившегося снайпера, Николай отбросил автоматы и закричал изо всех сил «Friendly!» что означало – «свои». Он уже пожалел, что сделал такое. Ни один офицер – не будет рад иметь под своим началом бузотёра и залётчика, а именно так он себя и зарекомендует своей выходкой, причем с самого начала службы. Просто нервы сдали.

Отброшенные автоматы вызвали некоторое оживление, затем – к нему приблизился офицер в белой каске с автоматом FN SCAR[9]

и трехцветным флажком.

– Назовите себя!

– Николай Орлов! Российская Федерация! Силы ООН!

– Есть Ай-ди?

Николай осторожно – шутки кончились – достал карточку, бросил вперёд. Офицер посмотрел, сделал отмашку – отбой.

– Ты что, русский, охерел в атаке, а? Пети салоп!

Николай не знал, что такое «пети салоп» и потому не обиделся.

– Сэр, эти люди грубо обращались со мной.

– Мерде… За мной.

– У меня здесь вещи, сэр.

– Бери с собой. Идиот…

Они прошли в служебные здания стадиона. Большие залы, видимо предназначавшиеся как раздевалки или что-то ещё – были разграждены полупрозрачными пластиковыми перегородками, кое-где прямо по полу шли провода, на которые наступали. Офицер уверенно шел вперёд, явно зная, куда он идёт…

За дверью, которая не имела никакой таблички, а только номер, оказался небольшой, плохо обставленный кабинетик с голыми стенами и без окон. В углу стоял старый железный ящик, не сейф, на стене скотчем была присобачена карта Ливии. На ящике стоял китайский дешёвый чайник, который офицер немедленно включил.

– Ну и какого хрена это было? – без обиняков поинтересовался он.

– Сэр, можно считать это проверкой уровня боевой подготовки, я полагаю.

– Уровня боевой подготовки…

Офицер задумался.

– Ты и в самом деле русский?

– Да.

– А как попал сюда? Аэропорт не принимает.

– Попутной птичкой. На шесть человек.

– Частный рейс?

– Да. Летели американцы, но было одно свободное место.

При слове «американцы» офицер сил ООН разразился ругательствами.

– Сэр… у меня не было другой возможности попасть к месту службы… – сказал Николай, когда словесный поток француза чуть иссяк.

– Да претензии не к тебе. Эти encul'es[10] лезут сюда, как будто им медом тут намазано. Они творят, что хотят и почему то считают, что они вне закона, и мы должны просто покрывать все их дерьмо. А когда ситуация обострится настолько, что они уже не могут справляться с ней – они зовут нас. И мы вынуждены разгребать всё это – когда отношения с местными напряжены до предела. Вот такой вот maison d’abattage[11] получается…

Чайник закипел, и офицер достал две чашки.

– Кофе, не возражаешь?

– Благодарю.